Звезда+1
Шрифт:
— Сумасшедший дом.
Пока я безуспешно пытаюсь привести дыхание в норму, вкладывает мои сокровища обратно мне в ладонь и ворчливо лопочет:
— Ради Бога, не нужны мне твои деньги. Я хотела, чтобы муж мне заплатил. Несправедливо как-то, что у него все в шоколаде после развода, а перебиваюсь на съемной квартире.
— Так ты ничего не скажешь Майклу? — с надеждой смотрю на нее.
Лесли отводит глаза и подталкивает меня к выходу.
— Не скажу, не скажу. Если ты сейчас же уберешься из моего номера.
— Ты обещала. — успеваю сказать,
Разворачиваюсь, чтобы пойти к себе и тут же встречаюсь глазами с Хейденом. Оцениваю его состояние, с удовлетворением отмечая, что звезда не выглядит разгневанным или расстроенным. Сейчас он собран и спокоен.
— Я заходила поговорить с… ээээ — лепечу, встречаясь с ним взглядом. Теперь, когда я знаю правду, желание прикоснуться и обнять его усиливается стократно, и мне приходится засунуть ладони в карманы джинсовых шорт, чтобы его усмирить..
— Я даже не сомневался, Котенок. — ровным голосом произносит Хейден и указывает пальцем на дверь: — Позволишь мне пройти?
Кивнув, отхожу в сторону, позволяя ему постучаться в номер к корове, и после того как дверь закрывается, еще минут пять глазею в коричневое полотно, молясь, чтобы Лесли не нарушила свое слово.
Хейден покидает номер экс-супруги через полчаса. Я знаю это, потому что все время не отлипала от своей двери, прислушиваясь к малейшему звуку. Не в силах больше терпеть, вываливаюсь в коридор и перехватываю его руку:
— Ну, что она сказала? Я поговорила с ней, и она обещала ничего не говорить Майклу.
Хейден несколько секунд изучает мое лицо и на его губах появляется теплая улыбка, от которой у меня перехватывает дух, а сердце начинает стучать как поезд по рельсам.
— Она поклялась, что сохранит все в тайне. Все благодаря тебе, Котенок.
Я даже не помню, когда в жизни так радовалась. В животе бурлит такая радость, словно мне четыре и я увидела задницу Санта-Клауса, застрявшую в трубе.
— Я всегда говорила, что если нормально потолковать с человеком, — на радостях позволяю себе хлопнуть его по плечу. — то всегда можно донести свою точку зрения. Даже если этот человек — корова Лесли.
Хейден протяжно вздыхает, но тем не менее продолжает улыбаться:
— Ты как всегда права, Котенок.
24
Хейден
Едва дверь за Котенком захлопывается, скрывая ее довольную мордашку, достаю телефон и набираю номер своего юриста:
— Дэйв, мне нужно, чтобы ты в течение суток был в Бастии и привез с собой договор о неразглашении, о котором мы с тобой говорили. И проследи, чтобы пункт о неустойке, которую должна будет выплатить Лесли в случае нарушения условий договора исчислялся шестизначной суммой.
Пять минут назад я согласился выплатить экс шлюхе-жене половину требуемой суммы в обмен на письменное подтверждение, что она навсегда уберется из нашей жизни, и она, поскрипев винирами, это приняла. Может и, правда, трюки Котенка на нее подействовали. По тому, что я понял из невнятного шипения тупой коровы, Аврора хотела пожертвовать все свои нехитрые богатства, чтобы защитить Майкла. Трогательный отважный кошак.
Я бы сэкономил кучу нервов и денег, если не был таким тупым и три года назад оформил откуп документально, но я был слишком выпотрошен свалившейся на меня правдой и разводом, чтобы включить мозги. Все чего я хотел — это того, чтобы костлявое чудище, которое я имел несчастье трахать и называть своей женой, поскорее убралось из моей жизни, и я мог поскорее оттряхнуть с ботинок следы коровьего говна и сделать вид, что никогда не спал в хлеву.
Стою в коридоре в течение нескольких минут, пытаясь побороть желание постучаться к Котенку в номер. Даже не трахаться, а просто помолчать рядом с кем-то, кто знает правду. Хотя чего душой кривить — я бы и потрахаться был не против: за несколько дней пуританской диеты соскучился по сиськам Котенка и ее оргазмическим стонам. Слабовольно заношу руку, но в последний момент опускаю и, развернувшись, шагаю в свой номер, где Майкл уже целый час предается детской вседозволенности: в неумеренных количествах поглощает профитроли и смотрит мультики.
— Ты был у Авроры? — сын отрывает глаза от экрана и смотрит на меня с надеждой. Тоже попал в кошачьи силки — того гляди попросит купить домик с поилкой и годовой запас мяты.
— Нет, нужно было поговорить кое с кем.
— Тогда сходи к ней — она сегодня плакала.
Да знаю я, от чего она плакала. Любопытный кошачий нос и неуемная тяга к туалетам до добра не доведут.
Но прежде чем я успеваю возразить, сын продолжает:
— Ты же все равно будешь нанимать мне няню, пап. Я не хочу такую же старую и с бородавкой на шее как миссис Борден, я хочу красивую, как Рора и без бородавок.
Ясен пень, он хочет красивую. И вот какое, на хрен, имеет значение идиотский результат теста на ДНК, когда и без него понятно: Майкл на сто процентов мой сын. И пусть я не биологический отец, разве я мог отказаться от человечка, которого знаю с самых первых минут его жизни? Которого полюбил так как не любил никого и никогда. Чья фотография стояла на заставке моего телефона и чью запись ночного рева я год использовал в качестве рингтона? Человека, который в полтора года впервые назвал меня «папой», сделав так, что я ходил с несмываемой улыбкой весь оставшийся день. Самые лучшие мгновения моей жизни связаны с ним. А тест ДНК… пошел он на хер.
— Пап, женись на Роре. — взвившийся голос Майкла вклинивается в пелену рассуждений ванильного папаши, и судя по сведенным к переносице бровям и задранному носу сын настроен решительно. У Котенка что ли нахватался. — Она классная девчонка и тебе никогда не будет с ней скучно. Правда, она часто бегает в туалет, но думаю мы с тобой сможем это потерпеть.
— Кажется, кто-то пересмотрел мультиков про красавицу и чудовище, — треплю его по голове. — Давай ложится спать. Сегодня про выпускную систему, да? Расскажешь мне, что знаешь про впускной коллектор?