Звезда+1
Шрифт:
Я возвращаюсь домой на такси, едва не свихнувшись от бесконечного трепа водителя, который как назло оказался фанатом авторалли и узнал меня даже несмотря на натянутую по глаза бейсболку. Кажется, и правда пора завязывать играть улыбчивого имбецила на публике и начать открыто слать на хер всех неугодных. Чемпион мира я или нет?
Захожу в одинокую пустоту гостиной и обнаруживаю притаившуюся на диване Мисс Барашкис.
— Ваш сын уснул, мистер Гаррисон, — блеет дрожащим голосом, вскакивая на копытца. — Вам нужно что-то еще или я могу идти?
— Идите. — машу
Барашкис, цокая пятками так быстро улепетывает к выходу, словно не может поверить, что вышла из моего дома живой. Оставшись один, откидываюсь на диван и несколько минут таращусь в глухой экран телевизора, после чего достаю трубку и звоню своему Тедди, своему бывшему вагинопоставщику, на котором в виду моей свалившейся эректильной моногамии остались лишь скромные обязанности агента.
— Тедди, Спорте Анлимитед все еще хотят интервью со мной?
Не дослушав эмоциональное повествование о том, как хотят и не только они, прошу Тедди заткнуться и резюмирую:
— Скажи, что я готов. — И чтобы уберечь уши от его радостного верещания, вешаю трубку.
28
Аврора
— За начало учебы! — радостно восклицает Тэмми, ударяясь бокалом вина о мой увесистый стакан с пивом.
Бормочу «угу» и делаю затяжной глоток. Все-таки этот Гиннес ужасное пойло. Молочный коктейль со взбитыми сливками пришелся бы мне по душе гораздо больше, но мне вроде как двадцать два, на часах девять вечера, и мы тут начало учебы отмечаем. Значит, буду давиться.
— Как поживает тот симпатичный блондин, который за тобой ухаживал? Кэйси, кажется?
Последние две недели Тэмми только и делает, что спрашивает меня про каждого парня, когда-либо обратившего на меня внимание, а так как девчонка я хоть куда, отвечать приходится много, и мне это порядком поднадоело. Разумеется, подруге я об этом не скажу, потому что знаю, что подобное занудство продиктовано исключительным беспокойством обо мне. Так Тэмми деликатно напоминает, что в моей жизни есть куча парней помимо звездули, готовых осчастливить меня дозой заботы и тестостерона. Жаль, что нельзя нажатием кнопки стереть человека из памяти, а то обязательно обзавелась бы черным костюмом и говорящим мопсом.
— Эй, — Тэмми сочувственно круглит глаза и гладит мою руку как любимого хомяка. — Одного не пойму — если ты так страдаешь, почему не ответила на его сообщение.
— Потому что я оскорбленная влюбленная женщина с четвертинкой мозга. Мои поступки не поддаются логике. — и в подтверждение своих слов осушаю половину содержимого стакана и морщусь. — Видишь? Страдаю, но пью.
— Я думаю, ты могла бы быть к нему лояльнее. — не обращая внимания на мою мини-демонстрацию, продолжает Тэмми. — Все-таки на его плечах лежат обязанности отца, и он должен думать не только о себе.
— Ты повторяешь слова Хейдена. Чья ты подруга, моя или его?
Тэмми хихикает и делает глоток вина. Выпьет еще один и мне снова придется тащить ее на руках домой. Хорошо, что весит она не тяжелее сетки с апельсинами.
— Ты все же подумай над моими словами. — наставляет подруга заплетающимся языком, когда я помогаю ей вылезти из такси рядом с домом родителей. — Может быть твоей звездуле требовалось время, чтобы понять, что он жить без тебя и твоих прекрасных голубых глаз жить не может. нигoеd.нет
Тэмми оглядывает мое лицо взглядом влюбленного лемура и гладит по щеке: — Я говорила тебе, что у тебя самые красивые глаза на свете? Красивее, чем у Йена Сомерхолдера.
Вино для подруги как приворотное зелье — с ним она ее необъятная способность любить принимает поистине чудовищные формы.
— Иди уже спать, — быстро целую ее в щеку. — А то этот индус за рулем уже дыру мне в затылке сделал.
Тэмми ковыляет к дому, а вновь забираюсь в машину и под зажигательные завывания индийских хитов еду домой. Бросив сумку в прихожей и избавившись от чертовых балеток, вхожу в гостиную и обнаруживаю маму, сидящую на диване перед телевизором и Кэрри, которая возится на полу со своей Барби. Эта кукла редкая скандалистка: я то и дело слышу, как она ругает беднягу Кена за то, что тот не умеет плавать или упрекает в том, что ей не нравится его прическа. Чую, будущему парню Кэрри понадобятся стальные яйца.
— Как дела, семья? — плюхаюсь на диван рядом с мамой, примостив голову ей на плечо. Три дня назад она уволилась со второй работы и теперь проводит больше времени с Кэрри, поэтому теперь я снова могу позволять себе выбираться с подругами.
Наверное, я преждевременно стерла сообщение Хейдена. Все-таки благодаря его щедрым премиальным мы смогли закрыть ипотеку, и было бы правильно его поблагодарить. С другой стороны, если бы он мне ответил, я бы вновь воспылала ненужными надеждами, а моя притихшая вагина решила возобновить свою поэтическую писанину. Так что, пожалуй, все к лучшему.
— Рора, — доносится до меня грудной голос мамы. — А это не тот автогонщик, у которого ты работала?
Я впиваюсь глазами в экран и чувствую, как мое наряженное в смирительную рубашку сердце начинает бешено дергаться. Чертов звездуля. Пробрался в телевизионный ящик моей мамы. Не в силах отвести взгляд, жадно пожираю глазами его пиксельное лицо: загнутые ресницы, небритую челюсть и напряженные скулы.
— Он такой привлекательный, Рора. — цокает языком мама. — Не знаю, как ты все это время держалась.
Держалась я из рук вон плохо. Но, конечно, виню во всем распущенную Европу.
— Прошел месяц с момента окончания гонки, и сегодня ты впервые решил дать интервью, Хейден. — умничает тощий дядька в квадратной рубашке, сжимая в руке микрофон с логотипом спортивной передачи. — Что послужило тому причиной? Ты устал от прессы или, быть может, у тебя возникли проблемы, о которых мы не знаем? Ты бы мог с нами поделиться?
— Конечно, я буду рад рассказать тебе о своих проблемах, Тодд. — без тени той самой публичной улыбки, которую я видела много раз в присутствии фанатов и журналистов, отвечает Хейден. — После того так ответишь мне, сколько раз в неделю трахаешь свою жену.