Звезда Егорова
Шрифт:
Влажной лесной тропинкой они вышли на заброшенную заросшую просеку. Здесь их встретила партизанская застава. Новая проверка документов. Егорову понравилась эта суровая бдительность людей, живущих в окружении врага.
Скоро справа и слева от просеки Алексей увидел довольно большой лагерь. Всюду под деревьями стояли повозки, у коновязей пофыркивали лошади. Под навесом в немецкой полевой кухне повариха готовила завтрак. От кухни тянуло дымом и запахами пищи. По краю поляны выстроились полушалаши-полуземлянки,
За лагерем они свернули с просеки и вновь вышли на тропинку, петлявшую между старых замшелых деревьев. Но вот впереди показалась новая поляна. С краю ее, под кроною старого дуба с длинными корявыми ветвями, еще не покрытыми листвой, белел невысокий сруб над землянкой, возле входа в которую стоял часовой. Крыша, как и у всех землянок, была забросана для маскировки кучами хвороста. К маленькому окошку тянулись провода телефонной линии. Рядом с землянкой стоял легкий рессорный тарантас на узких колесах с литыми резиновыми шинами.
— Вот и штаб, — проговорил провожатый. — Подождите, пойду доложу.
Часовой посторонился, и партизан исчез за тяжелой дверью из грубо отесанных плах. Вскоре он вышел и пригласил Егорова войти.
Алексей переступил порог и очутился в темноватой «прихожей». Возле оконца за грубо сколоченным столом, заставленным телефонными аппаратами, сидели два телефониста. Они с любопытством разглядывали Егорова. Вторая часть землянки была отгорожена пологом, сшитым из нескольких пятнистых немецких плащ-палаток. Оттуда позвали:
— Заходите, товарищ Егоров.
Вторая «комната» была значительно больше. Потолок и стены обтянуты парашютным шелком. От этого здесь казалось светлее, чем в «прихожей», хотя в оконце тоже едва брезжил свет.
За большим столом с керосиновой лампой сидели трое. Один из них, грузный немолодой человек в черном суконном, «обкомовском» кителе с отложным воротником, с широким усатым лицом, покрытым тяжелыми складками морщин, встал навстречу Егорову.
Алексей догадался — генерал Федоров — и доложил:
— Старший лейтенант Егоров прибыл в ваше распоряжение. — И протянул Федорову предписание, выданное Строкачем.
Федоров энергично пожал гостю руку и, не выпуская ее, довольно долго всматривался в своего нового заместителя, словно оценивал. Алексею даже показалось, что он прочел в глазах его сомнение: «Квелый ты, человече, для такого бремени. Тяжеловато придется». Затем молча показал Егорову на табурет.
— Дмитрий Иванович, возьмите предписание, — протянул он бумагу вставшему навстречу Алексею молодому человеку с задорным курносым лицом мальчишки-забияки.
— Рванов, начальник штаба, — протянул тот Егорову руку.
— Дружинин, Владимир Николаевич,
— Как долетели? — спросил, усаживаясь, Федоров.
— Да в общем нормально. Правда, случилось чепе.
— Что такое?!
Егоров рассказал о загадочном исчезновении Павла Строганова.
— Ах ты, беда какая! — с досадой поморщился Федоров. — Что ж, будем разыскивать, человек не иголка. — И обернулся к Рванову: — Надо сообщить в Москву.
— А мы, по правде говоря, вас с нетерпением ждали, — заговорил командир соединения после паузы. — Радиограмму о вашем назначении получили еще несколько дней тому назад, а вас все нет…
Егоров развел руками:
— На аэродроме ждали плохую погоду, чтобы незаметно проскочить фронт. Ведь на борту — тонна взрывчатки.
— Ну, этого добра — плохой погоды — сколько угодно, — улыбнулся Дружинин.
— Не скажите, — возразил Егоров. — Когда надо, не дождешься.
— Откуда родом? — продолжал расспрашивать генерал. — Семья где?
Алексей коротко рассказал о себе.
— Что ж, будем откровенны. — Федоров закурил, разрешив курить и остальным. — Сперва присмотримся друг к другу. Мы вас, а вы нас не знаете. Правда, Старинов очень хорошо о вас отзывался, когда мы с Дружининым зимой были в штабе. Участок, на который идете, очень серьезный, можно сказать, главный, особенно теперь, перед большими событиями.
Алексей с интересом слушал. Какие события имеет в виду генерал? Сам он знал только о том, что в районе Харькова и Орла немцы стягивают крупные силы.
Генерал пододвинул к себе карту.
— Люди Дроздова — это наш начальник дальней разведки, с ним познакомьтесь в первую очередь, вам работать вместе, учтите, — отмечают усиленное движение воинских эшелонов врага от Бреста на Гомель и от Ковеля через Овруч на восток.
Федоров откинулся на спинку стула, полуприкрыл глаза и рассказал своему молодому заместителю о задачах, поставленных перед соединением Центральным Комитетом Компартии Украины и штабом партизанского движения в этом рейде.
— Впереди перед нами Ковель. А что такое Ковель для фронта, я вам скажу. — Федоров положил руку на двухкилометровку. — Это узел пяти железных и стольких же шоссейных дорог. И нам его предстоит закрыть.
Федоров накрыл на карте ладонью Ковель и линии дорог, расходящихся от города.
В разговор вмешался Дружинин.
— Вы не слыхали, Алексей Семенович, что говорят о нашем рейде партизаны?
— Да нет. Я их почти и не видел еще. Спросил только один бойкий паренек, мой провожатый, правда ли, что идем на запад второй фронт открывать.