Звезда галактического ринга

Павлов Игорь Васильевич

— Не перекладывай на меня свою вину, — фыркнула ей в ответ. Меня судят публично? Пусть! Но я не стану молчать!! — Если бы не ваше вторжение, ничего бы не случилось! Это… это твоя вина. На тебе эти несчастные и обездоленные. На тебе!!

Мила засмеялась, изменившись в лице. Злорадство напугало меня.

— Подленькая сучка, — хмыкнула. — Никто ничего не слышит. Пока не слышит. Но не переживай, когда ты начнешь кричать, они получат полный доступ. Полный вижэн, как говорят у тебя на Земле.

— Что бы ты не хотела сделать, не надо, прошу, — молю ее, чувствуя неладное.

— Мы ведь подруги, да? — Подхватила Мила с сарказмом, киваю,

а она добавляет: — Нет… не могу сама.

Последняя фраза сказана уже не мне! Из ниоткуда появляется Алия, живая и здоровая. В деловом костюме и белоснежным хвостиком с отливом радуги на челке, стандартный имидж работника агентства. Вид такой отстраненный, что страшно. А в руке ее зажата рукоять черного кнута вместе с намотанными кольцами!!

— Мила?! — Кричу, тем временем Алия заходит за спину. — Алия, нет! Стой! Я все поняла! Все — все поняла! Простите меня! Я больше так не буду!! Алия? Ты ведь не станешь бить меня?! Я больше не буду…

Ужас накрывает, будто надо мной навис многотонный пресс и вот — вот раздавит. Слезы сыплются сами. И я смотрю на Милу.

— Конечно не будешь, — скривилась та, показывая всем своим видом, как ей неприятно видеть мои слезы. — Десять ударов с нее более, чем достаточно.

Это адресовано Алии!! Начинаю трястись, каждая частица тела будто живет собственной жизнью. Слышу и чувствую всеми фибрами, как позади на пол сыплются кольца разматывающегося кнута… размахивается Алия. Женщина с планеты Варрок, сильнее любого мужчины Земли. Киборг — убийца, который может просто разорвать меня пополам.

Ожидание удара хуже всего на свете! Свист! Щелчок! И мою спину поражает острейшая нестерпимая боль!! Горит спина! Визжу, как резанная. Слезы полились рекой, как и сопли. Визг сменяется плачем. Громким. Мне больно, очень, и я хочу показать это им, чтобы поняли, чтобы отстали.

— Боже, как больно, — мямлю. — Мила, прекрати это…

Мила стоит в сторонке с руками, скрещенными на груди, сосредоточенно смотрит. Алия ждет. А моя спина тлеет жгучей болью.

— Масло впиталось, кожа нежная, — говорит в ответ с издевкой и кивает. — Алия.

— Я собственность Реникарда Дорса! Вы поплатитесь! — Взвизгнула и очередной удар сотряс мое сознание. Кричу, и не могу остановится. Этот сильнее, и пришелся он по ягодицам. Четко поперек…

— Нельзя портить шкурку самой дорогой сучки империи, — выдала Мила, посмеиваясь. — Плюс пять ударов, Алия. Итого пятнадцать.

Следующий удар пришелся по ляжкам. Я чуть не сошла с ума от дикой боли. Кричу, и не могу остановиться.

Еще удар по горящей заднице! Внезапная слабость застает врасплох. Ноги готовы подкосится, а все нагрузка переходит полностью на обессилевшие руки. На запястья давит весь мой вес. Ощущение, что они вот — вот оторвутся не самое страшное. Я жду очередного удара!

И он не заставляет долго ждать. Удар настолько сильный, что крик срывается на хрип. Все тело горит синим пламенем. Вою… И повыть мне дают какое — то время, наслаждаясь моей агонией.

Следующий удар уже не чувствуется, как первые… А сколько их прошло, да хрен его знает. Сознание мутнеет. Мила смотрит с некоторой тревогой. Картинка гаснет, теряю сознание. Какое счастье, мира нет…

* * *

То яркие огни, то кромешная тьма. То краски, то просто белое полотно или черно — белая картинка. Мир вокруг, и я то слышу его, то нет. Иногда он слышит меня, и это самое паршивое. Мир вокруг — это информация… реклама. Бесконечное навязывание потребления.

Мне бы отвлечься и не думать ни о чем, но я в Красной лиге.

В Красной лиге открываются новые возможности для участников и более интересное зрелище для гурманов. Спешите приобрести абонемент и билеты! Осталось полтора процента от тиража!

Некоторые правила третьего круга шоу «Реслинг»:

Допускается оголять интимные части тела соперника, а также проникать в них.

Однако, запрещено наносить сопернику увечья. Нарушение данного правила грозит — штрафом в сто пятьдесят тысяч кредитов агентству участника…

***

Вторая столичная система империи. Город — планета Эриэр.

Красная лига. Бой первый.

Противник Кэтрин — Фара, активистка сопротивления, выступающего против преобразования планет. Выписка из анкеты: Двадцать девять лет по земным меркам. Заключенная, приговоренная к смерти, но помилованная по ходатайству агентства. Сексуальная ориентация: гетеро.

Подавлена, разбита и чувство, что я ничтожество, не оставляют меня. Рабыня, над телом которой они имеют власть. Вскоре заберут и душу, не могу сопротивляться. Сил моральных нет терпеть боль, ум утягивает липкое осознание безысходности. Деваться просто некуда. Даже в бессознательном состоянии долго лежать не дали.

Иду к рингу, как израненный зверь с двумя косами на башке. Спина, задница, бедра, все горит огнем. Меня не лечили, в медкапсуле отлежаться не дали. По словам Милы я должна все прочувствовать до конца. Пять дней не было боев, а вот тренировки стали мукой и издевательством. Сразу дали понять, что на обиженных не только воду возят…

Гордость моя втоптана в грязь, ибо на мне нет одежды. Заменяют ее кожаные клепаные ремни шириной не более полутора сантиметра, они стягивают мое саднящее и стонущее тело. Проходят поперек груди двумя дорожками, да так, что одно неверное движение, и сдавливает соски, которые предательски стоят. И я подозреваю, что мне просто подмешали афродизиака в напиток перед выходом. Продольные ремни соединяются с ошейником, тем самым… его теперь снимать запрещено. Дальше они идут по спине и сходятся там на большом железном кольце. От него отходит ремень до самого копчика, оттуда — опоясывающий талию, и другой накрест вниз, он меня больше других нервирует, потому как невероятно сильно стягивает мою промежность. Его Мила хорошо подтянула, несмотря на то, что я возмущалась и даже кричала.

— Паршивая симулянтка, — поговаривала она злобно.

Все эти жесткие, скрипящие от новой кожи ремни идут четко там, где их и хотели увидеть извращенцы, это обеспечивается дополнительными поперечными креплениями, чтоб те не сползали в особенности с груди.

Иду, как старая бабка, скрипя и охая от трения. Жесткая кожа ремней беспокоит обожженную нежную кожу, а внизу просто натирает все по новой. Надо мной ржут все зеваки, что стоят по оба борта вдоль дорожки до ринга. А я стараюсь абстрагироваться, концентрируясь на собственном теле и всех его проблемах. Хочу отработать, отваляться на ринге сколь угодно и потом просто полежать в гордом одиночестве в номере, ни о чем не думая, ибо боюсь собственных мыслей и воспоминаний.