Звёзда II

Бочарник Дмитрий

— В таких случаях сроки складываются. — проговорил Ричард, мрачнея.

— Именно. Так что они получат по заслугам.

— Извините, доктор. Я знаю, вам нужно работать. Я буду в гостинице или в любом случае на связи.

— Всё что вам будет нужно знать, Ричард, вы узнаете вовремя. — врач протянул мальчику руку. — Идите.

— Вытащите её, доктор. — Ричард просительно заглянул в глаза врача.

— Вытащим. Это я обещаю. Виктория будет почти прежней.

— Почти. — Ричард пожал протянутую врачом руку и встал. — Я пойду. Дорогу я запомнил.

— Идите, Ричард.

Так и произошло. Через

неделю в открывшейся после длительной изоляции просторной палате побывали родители Виктории, затем её сёстры. После этого наступила очередь братьев. Виктория была рада видеть вокруг родные, предельно знакомые лица, слышать хорошо знакомые голоса и купаться в волнах психологической стабильности и комфорта, которые могли быть созданы только самыми родными людьми.

— Простите, мам, пап, сестрички и братья. Я очень счастлива и довольна тем, что наконец могу видеть и слышать всех вас, чувствовать ваше присутствие и вашу доброту. Но я не могу, не имею права замыкаться в стенах семьи.

— Понимаем, Вика. — помолчав проговорил отец. — Но готова ли ты к таким перегрузкам?

— Пап, меня восстановили почти полностью, я не побывала на том свете, физически я практически та же самая, мне удалось почти полностью внутренне стабилизироваться. Но если я сейчас замкнусь на уровне семьи, я вполне могу заказывать по себе самой панихиду и похороны. Мам, не волнуйся, доктора меня залатали так, что ни швов, ни заплаток не найти. Я практически та же.

— Вита не завышай оценки. Ты ещё слишком слаба физически и морально, чтобы сразу принимать на себя нагрузки обычной жизни. Я говорила с врачами. Ты должна пройти десятидневный курс глубокой многоуровневой реабилитации. Программы и планы я смотрела и со многим согласна, но только если ты сейчас не наломаешь по своему обыкновению дров, желая прыгнуть выше головы.

— Мам, я что, враг себе?

— Нет. Но сейчас я не уверена, Вита, что ты изменишь своим установкам. — сказала мама.

— Именно, Викта. — подтвердил отец. Любой из нас, здесь присутствующих сразу подтвердит правильность и справедливость только что высказанного мамой вывода. — Ты ещё слишком слаба. Но, — отец улыбнулся, — ты определённо поздоровела и поэтому кое-какие приятности тебе вполне по силам. Сделаем так. Сейчас у нас три часа дня. Мы вернёмся к тебе в палату в восемь, после ужина и пробудем до девяти. Есть необходимость кое-что обсудить из нашего семейного. Это обсуждение санкционировано мамой и поддержано врачами Кризисного центра. А сейчас мы ненадолго тебя покинем. Но ты не останешься в одиночестве. — отец встал, поднялись и его жена и сыновья с дочерьми. Они полупрощально кивнули и вышли, притворив за собой дверь. Притушился ненамного свет, и до этого не ослеплявший глаза и Виктория откинулась на подушках, давая возможность телу отдохнуть от небольшого приятного напряжения, вызванного визитом самых близких людей. Она прикрыла ненадолго глаза, а когда открыла, рядом с ней сидел юноша в белой госпитальной пелеринке с букетом цветов и пачкой сшитых листков пластика.

— Рич? — Виктория широко открыла глаза. Всё же полумрак автоматика нагнала в палате изрядный.

— Я, Вита. Я.
– ответил молодой человек, кивая и жестом давая команду автоматике включить в четверть накала плафон прикроватного софита. — Тебе свет этого прожектора не помешает?

— Боже, Ричард. Ты ли это? — Виктория приподнялась на локтях, но Ричард несильными движениями ладоней заставил её опуститься на кровать. — Мне

никто не говорил… Как ты узнал? Тебя долго ко мне не пропускали? — она взяла букет и спрятала в нем свое лицо. — Боже, как пахнет… Ричард, это самый лучший сюрприз за последние десять дней. Тебя держали тут на привязи всё это время? Ты хоть ел нормально? Осунулся.

— Вита, я был рядом все эти дни. Не беспокойся, я ел нормально и никто меня на привязи не держал. Моё пребывание здесь было только моим решением и только моим желанием. — молодой человек не делал ни одного лишнего телодвижения и Виктория не испытывала никаких уколов страха. — Так что я здесь по собственной воле.

— Ричик… — Виктория всё же села в кровати и взяла его лицо в свои ладони — Рич, милый… — она расцеловала его в обе щеки. — Ты не думай, я в норме. Ричочек… — она наклонила его голову и поцеловала в макушку. — Волосы совсем чёрные стали, а были каштановыми. — она обняла его за плечи и прижалась к его груди. — Рич, спасибо тебе. Спасибо, что ты есть у меня. Ты не думай, ты можешь меня коснуться, я не кусаюсь и бежать от тебя не буду… Мне самой интересно, как я отреагирую на твои прикосновения. Уж извини за прагматизм.

— Точно, Вита? Ты не слишком торопишь события?

— Рич, полумёртвые женщины обычно не лезут обниматься и целоваться к своим кавалерам. Более того, они не всегда их пускают в больничные палаты, где пребывают в вынужденно полуразобранном и затрапезном виде и состоянии. Мы же с тобой друг друга не первый год знаем. И я совершенно чётко понимаю, что ты пока единственный из неродственников — мужчин, которым я полностью могу доверить коснуться себя вне служебного протокола. Опять прагматизм проявляется, Рич. Это форменное наказание, да? Я кажусь тебе сухаркой?

— Вита, ты никогда не была сухаркой. Ты была разной, но это нормально. — Ричард осторожно коснулся её щеки. Виктории понравилось тепло, исходившее от его пальцев и ладони. — Можно коснуться твоих волос?

— Ты, Рич, не спрашивай, касайся. — усмехнулась Виктория. — А то мы с тобой и не поймём, насколько я изменилась.

— Ты и изменилась и осталась прежней, Вита. — Рич несмело коснулся губами тыльной стороны кисти её левой руки. — Я привёз тебе сборник своих очередных стихов. Здесь не все, остальные я привезу тебе позднее.

— Почитай мне их, а, Рич?

— Ну, хорошо. — Ричард согласился без колебаний, убедившись, что его подруга способна воспринять текст и подтекст самодельных стихов.

Долгий час с двадцатью минутами Ричард читал, почти не заглядывая в сшитые листочки строки, которых так ждала Виктория. Там было многое. Там было то, что дало Виктории возможность убедиться — дать ей полную и самую полную возможность самой выбрать то, каков будет её собственный Путь в этой жизни и кто встанет рядом с ней на этом Пути. Себя Ричард рядом с Викторией не числил в длительных попутчиках и Виктория понимала это правильно — Ричард не давил на её путь и не навязывал ей себя.

— Спасибо, Рич. — она открыла чуть набухшие от слёз глаза. — Боже, это такое удовольствие и наслаждение… Рич, ты часом не медицинский избрал? И не психологический? Ты не подался в люди искусства?

— Нет, Вита. — Ричард остановил чтение и прикрыл стопку листков. — Ты устала и наплакалась. Тебе надо отдохнуть.

— Ричочек…

— Что, Вита?

— Не уходи, а? Побудь здесь. Скоро мои придут. Неудобно.

— Вита, тебе надо отдохнуть. — без всякого нажима в голосе повторил Ричард.