Звезда Маир
Шрифт:
– Глупое дитя! Что ты знаешь о смерти! – зло отозвался карлик. – Она открывает порой такие чудеса, о каких в этом жалком мире можно только мечтать. Но не для всех и не всегда! Тут ты права. Аирб безмерен! Встречаются и там такие, с позволения сказать, местечки, в какие меня не заманишь никакими коврижками. Боюсь, твоя дорогая мамочка как раз и угодила в одно из них.
– Зачем вы меня пугает! – со слезами в голосе произнесла Анжелика. – Мы с мамой ничего плохого вам не сделали. Помогите, если можете. А если не можете, то уходите.
– Помочь? – старик наклонил голову. – Помогать тебе я не собираюсь. Но если хочешь увидеть маму, пока она еще похожа на саму себя, я могу это устроить. Ведь ты хочешь этого?
– Да! – отвечала девочка чуть дрогнувшим голосом.
– Так-то лучше, –
Внезапно лицо его исказилось, словно по нему пробежала судорога… И в то же мгновение Анжелика ясно осознала, что странный предмет их разговора – порча, колдовство, похищение души и смерть – не просто слова, что происходящее на самом деле вышло за рамки реальности и что они с мамой неведомым образом оказались втянутыми в высшей степени необычную и по-настоящему жуткую историю. Ей сделалось очень страшно. Развернувшись на каблуках, девочка бросилась прочь от таинственного старика. Она пробежала до конца моста, свернула в боковую улицу и бежала, не останавливаясь, еще два квартала, пока не выбилась из сил. Только тогда она решилась оглянуться и с облегчением обнаружила, что ее никто не преследует…
5. Зеркало и кукла
«Пора возвращаться», – подумала Анжелика. Дома ее ждало страшное одиночество, но это было единственное место, где можно отдохнуть и собраться с мыслями.
Девочка побрела прочь от реки. В самом начале улицы один подле другого стояли три больших особняка. Обнесенные высокими кирпичными стенами, увешанные кондиционерами и тарелками спутникового телевидения, они старательно демонстрировали сытое, умеренное благополучие. Но чем дальше от центра, тем проще становился облик домов. Старые хрущевки сменила череда типовых бревенчатых двухэтажек с маленькими подслеповатыми окнами. Утих шум, доносившийся со стороны шоссе. Анжелику обступила тревожная тишина. Редкие тусклые фонари не могли разогнать вязкой темноты. Уползая с мостовой и тротуаров, она зримо сгущалась за углами домов, в узких, словно щели переулках.
Впрочем, мрак только в первые мгновения казался непроглядным. Достаточно было остановиться на перекрестке и пристально вглядеться вдаль, как из темноты начинали проступать массивы строений, уходящие вдаль заборы и расплывчатые кроны деревьев. Серебрилась мокрая бетонка, отсвечивали отраженным светом лужи… Все это Анжелика видела и прежде сотни, а то и тысячи раз. Но сегодня все показалось ей иным, не таким как всегда, словно из-за привычного облика предметов внезапно выглянуло что-то чужое, прежде ей неведомое…
Добравшись до следующего перекрестка, она обнаружила, что дальний конец переулка утонул в густой молочно-белой мгле. Это со стороны реки надвигалась на город волна сырого и липкого тумана. Быстро затопляя пустые чаши дворов и длинные щели проулков, она оставляла за собой одни только угловатые крыши, пока идущий следом высокий гребень не захлестывал их окончательно. Словно поглощаемые бездонной пучиной, черные остовы домов один за другим бесшумно исчезали в водовороте белесой мути.
Анжелика ускорила шаги, с тревогой наблюдая за тем, как плотная стена тумана медленно, но неуклонно приближается к дороге. На углу Цветочной улицы они оказались одновременно. В свете фонаря отчетливо были видны только два ближайших дома с куском забора между ними. Третий дом, уже окутанный сизой дымкой, едва проступал из темноты, а вся нижняя часть улицы просто перестала существовать. Анжелике представилась вдруг страшная картина: огромное бестелесное чудовище тихо наползает на город, проглатывая дом за домом, улицу за улицей, район за районом… Но самое ужасное было даже не это, а то, что люди, не обращая внимания на происходящее, продолжали равнодушно заниматься своими делами. «Они не знают, – подумала девочка, – что туман всего лишь видимость. Страшен не он сам, а тот неведомый НЕКТО, кто скрывается за ним…»
«А может так и должно быть? – продолжала размышлять она. – Жители ни о чем не беспокоятся, потому, что в действительности им ничего не грозит. Во всем этом скопище людей, машин и домов НЕКТО на самом деле ищет только меня одну». Именно она должна стать его добычей. И пусть он даже слеп и глух, это ужасный, неведомый НЕКТО, однако он сразу почувствует, едва только она окажется в его власти… Словно парализованная чужой волей Анжелика застыла на месте, не в силах отвести взгляд от подступавшего к ней тумана. В какой-то момент ей показалось, что она различает два огромных паучьих глаза, обшаривающих пространство над ее головой… Но тут девочка вспомнила маму, и наваждение медленно отступило… «Спокойно, – прошептала Анжелика, – это всего лишь два фонаря, которые светят сквозь туман… Что за вздор лезет сегодня мне в голову? Ведь еще совсем не поздно. До моего дома рукой подать, а я трушу, как будто оказалась ночью совсем одна посреди незнакомого города». Она повернулась спиной к туману и быстро, не оглядываясь, зашагала к своему дому. Тот и в самом деле находился неподалеку. На всем пути девочку не покидало ощущение, что ее буравит из темноты чей-то злобный взгляд и что она слышит за спиной тихий звук шаркающих шагов. Ее так и подмывало обернуться, но она не поддалась искушению, опасаясь вновь оказаться во власти страха…Туманные струи догнали Анжелику возле самого дома. Но они успели только лизнуть ее спину. Она быстро проскользнула за дверь парадного, стремительно пробежала вверх по лестнице, сунула ключ в скважину замка, повернула его, юркнула в приоткрывшуюся дверь и тотчас захлопнула ее…
В квартире было темно и тихо. Разбросанные вещи, распахнутые шкафы и сдвинутые с привычных мест стулья живо напомнили девочке о трагическом происшествии, положившем конец ее дню рождения. На полу кухни валялся мамин фартук и полотенце. В мойке была свалена грязная посуда. Первым делом Анжелика обошла все комнаты, всюду включила свет и тщательно задернула шторы, так чтобы с улицы нельзя было увидеть даже кусочка ее квартиры. Потом она закрыла оба дверных замка. Теперь НЕКТО, кем бы он ни был, не сможет до нее добраться. Эта мысль успокоила девочку, и она сразу почувствовала сильный голод. Анжелика поставила на газовую плиту чайник и полезла в холодильник за остатками торта. В это время резко зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала в ней знакомый, чуть взволнованный голос соседки.
– Я уже несколько раз звонила тебе, Анжелочка, – сообщила та. – Но ты не отвечала.
– Все в порядке, Галина Николаевна, – сказала девочка. – Просто я гуляла. Сейчас поужинаю и лягу спать.
– А может, придешь ночевать ко мне?
– Спасибо, но я переночую у себя, – твердо отвечала она.
Галина Николаевна помолчала, обдумывая ее слова, но решила не настаивать.
– Хорошо, Анжелочка, – сказала она. – Я буду дома до завтрашнего вечера. Звони мне, если что-нибудь тебе понадобиться.
Анжелика поблагодарила ее, пожелала спокойной ночи и положила трубку. Потом она налила воды в заварочный чайник, всполоснула его, выплеснула на ситечко рыхлую массу сырых чайных листьев – остатки утренней заварки, засыпала из жестяной банки новую порцию чая и залила ее кипятком. Минуты через три вода за стеклом потемнела и приобрела краснокирпичный оттенок. По кухне распространился тонкий аромат мяты и бергамота. Анжелика перелила чай в чашку и подвинула к себе торт. Она доедала второй кусок, когда вновь раздался телефонный звонок.
– Да? – спросила она, подняв трубку.
Ответа не последовало.
– Говорите, Галина Николаевна, я вас слушаю, – повторила Анжелика и в то же мгновение поняла, что это звонит не соседка.
Абонент на другом конце провода продолжал хранить молчание. Слышно было только частое, чуть сипловатое дыхание. Потом кто-то противно хихикнул, и связь резко оборвалась, словно перерезали кабель. Девочка медленно положила замолчавшую трубку обратно на рычаг. Ей стало не по себе. Прежние страхи с новой силой всколыхнулись в душе, и чтобы отогнать их, Анжелика громко проговорила: «Кого тебе бояться, глупенькая? Ты дома, и кроме тебя больше никого нет!» Увы, голос прозвучал совсем не так твердо и спокойно, как хотелось бы. И почему она так уверенна, что здесь действительно никого нет? Девочка с опаской выглянула в прихожую, проверила, не спрятался ли кто за висевшими на вешалке мамиными пальто, и прошла в свою комнату. Тут также на первый взгляд не оказалось ничего, что могло бы внушать опасения.