Звезда моей любви
Шрифт:
Тут он отвесил галантный поклон в сторону лайил, на что девушка ответила благосклонным кивком. Вот уж точно, сколько бы Ребекка ни обзывала Беонира нахалом, это вовсе не означает, что ей не льстит его внимание. Ниуэ начал повествование:
– Итак, я родился в семье нашего вождя Беодара и прихожусь внуком тому самому великому воину Беовульфу, который плечом к плечу сражался вместе с Полуночными в битве у Аррандейского моста. В этом бою дед погиб, но перед смертью успел произнести странное пророчество, суть которого сводится к следующему: в тот самый день, когда расы эльфов, людей, ниуэ и лайил объединятся в один дружный народ, наше племя выйдет из подземелий и обретет свободу. Да, трудно поверить в успешную реализацию подобного предсказания, ибо эти четыре народа настолько разделены многочисленными обидами и взаимными претензиями, вылившимися в смертельную вражду, что скорее Сол соединится с Уной, нежели враждующие стороны помирятся и придут к согласию. Но, будучи с детства посвященным в суть пророчества, я безоговорочно
– Да, в самом деле, предсказание на стене Немеркнущего Купола гласит о том, что мне суждено извести чародеев…
Сама не знаю, радовала или огорчала меня столь мрачная перспектива. Честно говоря, я не питала особой симпатии к сьерре Клариссе, но у меня не было никакого желания причинить хотя бы малейший вред моему дорогому другу Джайлзу…
– Мне очень не хотелось принимать на себя подобную миссию, но я подумал и решил не отказываться, сделав вид, будто всецело предан главе гильдии и собираюсь в точности выполнить все ее указания, – возбужденным голосом продолжил свою исповедь Беонир, в точности повторяя недавний рассказ Ребекки. – При этом я не собирался пакостить той, которую поклялся охранять и защищать… Да, не скрою, я провел немало бессонных ночей, мучаясь угрызениями совести, ибо нелегко идти против неблагоприятных обстоятельств, угрожающих жизни родного отца. Меня учили любить и защищать своих близких, но в итоге мои собственные взгляды и убеждения возобладали…
– Выходит, ты предал не Йону, а свою хозяйку! – удивленно всплеснула руками Ребекка.
– О нет, мне повезло намного меньше, чем тебе! – Юноша в отчаянии заломил руки, а его красивое лицо исказилось от невыносимого душевного страдания. – Я отступился от надежды спасти своего отца, я его предал…
– Теперь я понимаю, почему ты в меня стрелял, – торопливо произнесла я, переживая за несчастного ниуэ и терзаясь его мукой. – Уверяю, в том нет твоей вины. Я тебя давно уже простила и, более того, считаю очень отважным мужчиной, принесшим себя в жертву во имя жизни своих близких. Мудрый Зол предостерегал меня насчет истинных намерений моих спутников, но я ответила ему, что не сомневаюсь в чистоте ваших душ, тяготеющих не к злу, а только к добру. А посему предлагаю: давайте забудем все наши глупые недоразумения, оставим в прошлом все печали и начнем нашу взаимную дружбу с чистого листа! – Я с искренней теплотой прикоснулась к пальцам Беонира, и он тут же ответил мне крепким рукопожатием.
– Спасибо, Йона, – поблагодарил меня Беонир, а его нахмуренное лицо разгладилось, словно озаренное чистым лучиком счастья, исходящим из глубины доброго и благородного сердца. – Обещаю впредь никогда тебя не подводить! Я понял, что ошибаться может каждый, но только законченный глупец упорствует в своих заблуждениях.
– Великий Беовульф гордился бы тобой! – убежденно заверила я.
– В общем, я пообещал сьерре Клариссе пунктуально исполнить все ее указания… – Было видно, что Беониру не терпится закончить свое трудное признание. – Но, увы, она не раскрыла мне главного факта: того, что ты – крылатая…
– Понимаю, – сочувственно кивнула я, воскрешая в памяти то неподдельное горе юноши, которое он усиленно, но безуспешно пытался скрыть при виде моих крыльев. – Трудно предавать того, кто происходит из рода твоих старинных благодетелей и покровителей.
– Несчастный мальчик! – Ребекка ласково погладила юношу по щеке, выражая свое благорасположение. – Лишь теперь я в полной мере оценила твое мужество и завидную силу воли.
– Кларисса трансформировала мою наружность, переводя во вторую ипостась ниуэ. В обличии белого пса она с помощью магии переместила меня в Немеркнущий Купол, где в тот момент уже находилась Йона. При этом коварная чародейка нанесла мне глубокую рану, призванную обеспечить твою заботу, ведь более всего мы доверяем тем, кого спасли сами, или же тем, кто спас нас. Все дальнейшее вам известно. От Клариссы я узнал о существовании Первой Книги и всеми силами подталкивал вас к походу в заброшенный Лазарет, ибо магичка охотилась за содержащимися в фолианте знаниями… Когда мы пробирались по подземелью, я был уверен, что все наши неприятности спровоцированы именно мною.
– Понимаю и это, – коротко отреагировала я, потому что прекрасно помнила текст той части манускрипта, что заметила в руках главы гильдии. Без сомнения, тот документ однажды тоже вынесли из заброшенной библиотеки.
– Слушай, а ты, случаем, ничего от нас не утаиваешь? – с подозрением прищурилась Ребекка, никогда не отличавшаяся особой доверчивостью.
– Ничего, папой клянусь! – пылко заверил ее юноша.
Я помолчала несколько минут, размышляя, а затем произнесла:
– Полагаю, Беониру неведомы все замыслы сьерры Клариссы. Бог Шарро посоветовал мне остерегаться этой коварной женщины, предупредив о том, что ее душа скрывает в себе множество темных секретов. Думаю, ее истинные намерения намного сложнее той миссии, что поручили Беониру. С одной стороны, глава гильдии желает мне смерти, ведь я несу гибель ее клану, а с другой – ей жизненно необходимы добытые мною знания. И кстати, если бы она безоговорочно решилась меня убить, то без лишних хлопот и проблем осуществила бы это еще тогда, когда я ночевала в Звездной башне… Нет, тут что-то нечисто, и я намереваюсь досконально разобраться в происходящем!
Ребекка и Беонир быстро переглянулись, всецело одобряя и поддерживая мой план. Я переводила взгляд с лица лайил на лицо ниуэ, стремясь ментально проникнуть в их подспудные замыслы. Нет, в Беонире я не сомневаюсь, он весь как на ладони – чист, словно вода, бесхитростен и безыскусен. А вот Ребекка… С ней дело обстоит намного сложнее. Она вроде бы полностью поведала нам историю своей прошлой жизни, но при этом сознательно умолчала о некоей крохотной, но важной детали. Почему я так считаю? Да просто я помню выражение лица воительницы, красноречиво свидетельствующее о буре, разыгравшейся в ее душе в тот самый момент, когда чародей Альсигир передал мне кусок древнего пергамента… Да, я уверена, здесь скрыта какая-то загадка, которую мне тоже предстоит разгадать!
Я поднялась с приютившего нас холмика, пытливо всматриваясь в даль. Меня ждали степь и начинающаяся за ней Пустошь. Я понимала, насколько трудным и опасным может стать мой последующий путь, но не намеревалась отступать или сворачивать. Изначально, вступая на тропу испытаний, я руководствовалась лишь эгоистичным желанием стать чародейкой. Но постепенно детская мечта переросла в иную цель, значимую и судьбоносную. Мне предстояло спасти весь Лаганахар, помирить враждующие народы и исправить страшные ошибки, допущенные моими предками! Я как-то незаметно повзрослела, и моя мечта повзрослела вместе со мной. Звезда моей души медленно наполнялась силой и знаниями, но теперь меня вела не только она, а еще одна звезда, все ярче разгорающаяся в моем сердце. Я мысленно называла ее Звездой моей любви, ибо там, впереди, меня ждал Арден, остро нуждающийся в моей помощи, доверившийся мне, верящий в меня… А значит, все то, что мне еще предстоит пройти, и есть моя настоящая жизнь. Жизнь, которую я выбрала сама!
Я достала из сумки раковину, переданную мне мертвым королем Арциссом, и поднесла ее к уху. Сначала мне казалось, я слышу лишь неумолкающий плеск морских волн, но потом в ритмичный шелест неожиданно вплелся тихий голос Лорейны, напевающий песню, идеально созвучную мелодии моей души:
С мирным бытом суждено расстаться,Вновь зовет дорога в никуда,Путь мой, что едва успел начаться,Серпантином вьется сквозь года.Лишена отеческого крова,Нежностью людской обделена,В мыслях зачастую я сурова,Как взрастившая меня война.Мой приют – пещеры и овраги,Мой удел – скитания и грусть,Верность – это тоже часть отваги.Клятвы все я помню наизусть.Не ропщу, хоть плачу я порою,Оттого, что духом я слаба,Небо вместо крыш над головою —В этом навсегда моя судьба.Я сама такой искала доли —Моря блеск, величие степи,Что же мне теперь поделать, колиС участью иной не по пути?Верные попутчики в дорогу,Ночи, дни, весна или зима,Знаю, не о том молилась богу,Эту жизнь я выбрала сама.И чего бы в жизни ни случилось,Мне назад уже не повернуть,Сердце, что в груди не зря забилось,Приведет меня куда-нибудь…– Ну и что мы станем делать дальше?
Заданный Ребеккой вопрос вывел меня из забытья. Я подняла глаза на высокорослых друзей, стоящих передо мной, а затем с любопытством всмотрелась в степь, широко раскинувшуюся за их спинами.
– Не знаю, – честно призналась я, с трудом подавляя так и просящуюся на губы улыбку. – Но давайте спросим об этом кое-кого другого, более осведомленного…
– Кого же? – удивился Беонир. – Бога Шарро? Неназываемых?
– Кочевников-степняков! – предложила я.