Звезда моей любви
Шрифт:
– Вперед! – безапелляционно заявила я и первая решительно шагнула в мутную болотную жижу, следуя по едва просматривающейся среди кочек тропке.
Непримиримые друзья-соперники ошарашенно переглянулись и наперегонки ломанулись за мной, разбрызгивая грязь и отчаянно ругаясь. Похоже, никто из них не собирался уступать противнику первенство ни в чем, даже в возможности провалиться в топь.
Целый день мы героически месили болотную грязь, промокли насквозь и устали до невменяемого состояния. Несколько раз проваливались в трясину то по пояс, а то и по горло, вытаскивали друг друга,
Набрав скудную кучку хвороста, развели костерок, пытаясь одновременно решить несколько взаимоисключающих задач: организовать себе горячий ужин, просушить мокрые сапоги и обогреться. Вскоре от нашей мокрой одежды повалил белесый пар, от Беонира сильно запахло псиной, а от Ребекки – чем-то едким вроде того старого дубленого тулупа, который носил в холода брат Флавиан. Ниуэ язвительно ржал и клялся папой, доказывая, что из воительницы испаряется не лишняя влага, а ее вредный характер. Я же просто улыбалась, вставляла лаконичные реплики и, щелкая зубами от ночного холода, с аппетитом уплетала вяленую рыбу, запивая ее вином, выданным нам добросердечными эльфами.
– Странное место, – констатировала Ребекка, настороженно озираясь по сторонам. – Заметь, все вокруг заполнено грязью, вонючей травой и гнилыми камышами, а здесь, – она красноречиво постучала пяткой, – почему-то находится единственный на все болото пятачок твердой почвы, правда, какой-то странной, волнистой. Ты знаешь, что это такое?
– Откуда? – недоуменно пожала плечами я. – Почти все мои познания в географии Лиднейских болот ограничиваются эльфийской картой и туманными намеками Беонира.
– Точно! – сразу оживилась лайил. – Нужно поподробнее расспросить блохастого. Эй, лохматое обиталище глистов, просыпайся! – Девушка бесцеремонно затормошила ниуэ, уже улегшегося на бок, накрывшегося плащом и готовящегося отойти ко сну. – А ну-ка, засоня, изволь поделиться с нами своими родовыми легендами…
– Нет от вас покоя ни днем, ни ночью, – сердито ворчал Беонир, нехотя поднимаясь. – Ладно-то у меня легенды, так ведь у вас – родовые травмы головы, а это куда серьезнее…
– Не борзей! – посоветовала Ребекка, выразительно поглаживая рукоять своего меча. – Не забывай, жизнь дается нам только один раз, и в основном случайно…
– Намекаешь, что можешь так же случайно у меня ее и отнять? – нехорошо рассмеялся юноша. – А ты попробуй…
– И попробую! – высокомерно надула губы лайил.
– Попробуй! – нахраписто подначивал вредный ниуэ. – Или слабо?
– Хватит! – рыкнула я, восстанавливая пошатнувшуюся дисциплину. – Вы дня без раздоров прожить не можете.
– Можем, – дружно опротестовала сладкая парочка. – Но только порознь!
– Договорились, – примирительно улыбнулась я. – Обещаю, что когда наш поход закончится, вы сразу же разойдетесь по разным концам Лаганахара и впредь больше не увидитесь. Ни разу в жизни!
– С чего это вдруг? – возмутилась Ребекка, строптиво надувая губы.
– Ну вот еще! – протестующе скривился Беонир.
– Ага! – с пониманием рассмеялась я. – Значит, вы все-таки друг другом дорожите!
Беонир и Ребекка смущенно переглянулись, понимая, что выдали себя с головой, и синхронно покраснели.
– Так о чем это мы? – наигранно закашлялся ниуэ, желая замять щекотливую тему.
– О Лиднейских болотах! – медовым голосочком напомнила воительница. – Расскажи нам о них все, что тебе известно…
– Да тут, пожалуй, и рассказывать-то особо нечего, – замялся юноша. – В общем, в стародавние времена этот край считался довольно плодородной местностью, изобилующей съедобными растениями, всевозможными животными и птицами. Основную территорию болот делили между собой два народа: мои предки ниуэ и огромные ядовитые змеи – детища богини Банрах. Поговаривают, будто у змей, как и у ниуэ, тоже имелся свой великий вождь, носящий имя Наг. Мирная жизнь двух народов длилась долго, но со временем трясина начала размывать почву, сильно сократив пригодные для обитания участки, что привело к развязыванию войны, продолжавшейся очень много лет. В результате род ниуэ оказался вытесненным на самый край болот, где его ожидали лишь голод и медленное вымирание. Змеи же, наоборот, расплодились сверх меры, силой захватив себе большую часть незаболоченной суши. Ниуэ уже почти отчаялись и утратили веру в светлое будущее свое рода, когда в Лиднейские болота прибыли отряды Перворожденных, мечтавших достичь долины Дурбан и начать разработку месторождений тамошнего розового мрамора, необходимого им для постройки Блентайра.
– И они добыли мрамор, не так ли? – уточнила любознательная Ребекка.
– Да, – согласно кивнул наш рассказчик. – Но это произошло намного позже описываемых мною событий. А сначала они уничтожили всех змей и пригласили народ ниуэ покинуть суровые болотистые края, дабы навечно обосноваться в Блентайре.
– С тех пор о лиднейских змеях никто ничего не слышал? – предположила я, мучимая какой-то смутной ассоциацией, связанной с чьими-то недавними словами. – Их что, и правда истребили всех поголовно?
– Вроде бы так и произошло, – неуверенно произнес Беонир, – но полностью я не уверен. Впрочем, если кто-то из змей и выжил, то об их дальнейшей судьбе наши легенды умалчивают.
– Интересно… – медленно протянула я, тщетно копаясь в своей памяти, никак не желающей идти со мной на контакт. Наверное, я слишком устала сегодня, чтобы анализировать свои смутные подозрения.
– Пора на боковую, – заплетающимся языком заявила Ребекка, отчаянно зевая во весь рот. – Надеюсь, эти болота простираются не слишком далеко?
– Судя по карте, мы должны преодолеть их дня за три, – невнятно пробубнил не менее сонный, чем она, Беонир. – Спокойной ночи вам, девочки!
– Приятных снов! – воспитанным дуэтом откликнулись мы.
Через секунду над нашей стоянкой воцарилась почти идеальная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра и стонущими звуками, издаваемыми то ли проседающим на глубину илом, то ли поднимающейся со дна грязью. Уна хмуро светила через облака, заливая все болото тусклым синим светом. Казалось бы, вся окружающая обстановка как нельзя лучше благоприятствовала спокойному ночлегу, но нашим благим мечтам не было суждено сбыться, ибо грядущая ночь стала отнюдь не такой спокойной, как того пожелал Беонир…