Звезда моей любви
Шрифт:
Я услышала громкий скрежет, негодующую ругань Ребекки и оглушительный волчий рев… Понимая, что каким-то чудом опять осталась жива, я распахнула ресницы и увидела оборотня, всем своим немалым весом давящего на воительницу, отважно преградившую ему путь и подставившую под когти твари обнаженные акинаки. Именно соприкосновение когтей и металла и стало причиной этого ужасающего скрежета, пробудившего мой временно задремавший инстинкт самосохранения. Откатившись вбок, я ушла с линии удара волка, а тяжело переводящая дух Ребекка тут же развела клинки и отскочила в сторону.
Тварь обиженно взревела, уразумев,
– Цып-цып-цып, – ехидно пропела она, обходя волка по широкому полукругу на чуть согнутых в коленях, упруго переступающих ногах прирожденного воина. – Иди сюда, зубастенький! Уси-пуси, блохастенький мой!
Ответом ей стал громогласный вой оскорбленной твари. Чудовище отвернулось от меня и послушно пошло на воительницу, судя по всему, мечтая вколотить ей обратно в глотку эти язвительные прозвища.
– Так-то оно лучше, – удовлетворенно констатировала лайил, возбужденно поигрывая клинками. – Иди-иди к мамочке… – Но закончить свою ироничную фразу девушка не успела, потому что тварь вдруг напружинилась и прыгнула, клыками целясь точно в горло отважной воительницы.
«Бдзинь!»…
Получив по зубам рукоятью меча, волк плачуще взвизгнул, перекувырнулся в воздухе и как подкошенный замертво рухнул на землю. Звук был таким осязаемым, настолько реалистичным, что я остолбенела, боясь пошевелить языком в своем собственном рту: а вдруг там обнаружатся обломки зубов?
Тварь лежала неподвижно, не подавая ни единого признака жизни. Ребекка замерла на месте, взволнованно вытягивая шею и настороженно вглядываясь в распростертую перед ней фигуру оборотня. На ее лице отразилась целая гамма противоречивых чувств, постепенно меняющаяся от удивления к раскаянию.
– Неужели убила? – испуганно пролепетала воительница, вкладывая клинки в ножны и приближаясь к волку. – Беонир, радость моя, ты как?
– Осторожнее, он притворяется! – предупреждающе закричала я, но мое предостережение конечно же опоздало.
Тварь молнией взвилась вверх и взмахнула огромной лапой, сшибая утратившую бдительность девушку. Ребекка невесомой пушинкой отлетела прочь, ударилась виском о выступающий из жухлой травы камень и замерла, в неловкой позе растянувшись на земле. Понимая, что наиболее опасный из двоих его противников уже надолго выведен из строя, тварь довольно оскалилась и неспешно направилась ко мне, настороженно шевеля мохнатыми ушами…
Анализируя собственную жизнь (ибо, день за днем бредя через унылую равнину, трудно придумать для себя какое-то более достойное занятие), я пришла к закономерному выводу: судьбы не существует. Вместо нее миром правит строгий закон причин и следствий, определяющий последовательность, целеустремленность и завершенность нашего бытия. Каждое наше действие является логическим следствием предыдущего и причиной последующего.
Судьба, а вернее, то, что принято называть судьбой в глобальном смысле этого слова, вовсе не так строга и слепа, как это описывают в различных жутко заумных богословских и магических трактатах. Нет, судьба любопытна и любит экспериментировать, поэтому она всегда дает нам несколько вариантов на выбор, а уж далее мы сами выбираем тот или иной из них. Смерть же не выбирает никто, будучи, конечно, в здравом уме и твердой памяти. Но вот парадокс – самоуверенные идиоты вроде меня частенько при этом оказываются на волосок от гибели, ибо каждая нелепая смерть начинается с глупой фразы: «Посмотри, как я умею!..»
Каюсь, я выкрикнула именно эти слова, многозначительно щелкая пальцами и пытаясь создать огненный шар, способный остановить разъяренное чудовище, жаждущее моей крови. Не сработало… Второпях я проглотила пару слов из заклинания, и посему на ладони возник отнюдь не клубок спасительного огня, а всего лишь крохотный светлячок, еще больше раззадоривший невменяемого оборотня. Я с превеликим трудом увернулась от его зубов, волк на всех парах промчался мимо меня, взрывая мягкую землю мощными лапами.
Он быстро развернулся и одним скачком сократил разделяющее нас расстояние, сумев выдрать изрядный клок ткани из моей пелеринки. На сей раз я испугалась не на шутку, ощутив распаленное дыхание смерти, пронесшейся всего в каком-то миллиметре от моего плеча. Зато следующая моя попытка увенчалась ослепительным успехом… Целый столб пламени ударил в морду оборотня, выжигая его глаза, обугливая кожу и шерсть, опалив уши и усы твари.
С диким страдальческим воем волк рухнул навзничь, и в этот самый момент горизонт окрасился в бледно-розовый цвет, возвещая восход Сола. Тело оборотня начало стремительно трансформироваться, принимая человеческий облик. Я немного постояла, опечаленно рассматривая сильно обожженного, изуродованного, покрытого волдырями и струпьями Беонира, а затем с кряхтеньем приподняла тяжелого юношу за плечи, кое-как подтащила к ближайшему холмику и принялась обильно присыпать рыхлой черной землей, словно собиралась похоронить…
– Вот Тьма! – Ребекка сдавленно охнула, прикоснувшись к своему виску. – Интересно, почему у меня так невыносимо болит голова?
– Потому что тебе ее о камень расколотили, – спокойно пояснила я, прикусывая сухую травинку и оценивающе рассматривая лежащую на плаще лайил. – Как орех.
– Не люблю орехи, – проворчала воительница, удивленно облизывая собственный палец, испачканный чем-то черным. – Они в зубах застревают.
– А уж как они-то тебя не любят! – поддразнивающе усмехнулась я.
– Не смешно. – Ребекка фыркнула, попыталась сесть, застонала, схватилась за голову уже обеими руками и поспешно улеглась обратно. – Судя по ощущениям, я сегодня умерла… – В ее голосе появились вопросительные интонации. Она явно ожидала от меня опровержения этой безумной идеи, но я отнюдь не торопилась ее успокаивать.
– Ну, почти умерла, – снисходительно поправила я. – А Беонир, тот и вообще почти не выжил…
– Чего? – шокированно взвыла Ребекка, подпрыгнула и тут же шлепнулась обратно, морщась от боли. – Йона, хватит мне голову дурить!