Звезда моей любви
Шрифт:
– А я тебе ее и не дурю вовсе, – лучезарно улыбнулась я. – Я тебе ее лечу.
– Этим? – Воительница демонстративно растопырила свои черные пальцы. – Грязью?
– Землей, – педантично уточнила я. – Первородной землей Черных холмов, обладающей соответствующими магическими свойствами, нужными для исцеления. Ну и парочкой своих заклинаний, – заговорщицки подмигнула я девушке. – Как видишь, сработало. Ты уже пришла в себя, а Беонир, – я с преувеличенным вниманием прислушалась к слабым звукам, издаваемым юношей, – начал дышать.
– А не дышал, выходит? – сварливо осведомилась Ребекка, с недоверчивым подозрением косясь на лежащего рядом ниуэ,
– Выходит, что так! – скромно потупилась я. – Ну признаюсь, перестаралась я с огнем… С кем не бывает?
– Та-а-ак, – с угрозой протянула воительница. – Перестаралась, значит… – Но тут же засекла мой обескураженный вид и громко расхохоталась. – Знаешь, все это напоминает мне одну занятную историю, как-то приключившуюся с нашим караулом…
– И? – заинтересовалась я.
– Вызвали нас, значит, как-то ночью тушить один городской лазарет, – охотно начала Ребекка. – Ну, мы, естественно, сделали все по высшему разряду, как и подобает настоящим героям: пожар потушили, в грязь лицом не ударили… – Она шаловливо потерла свой испачканный висок. – А после окончания тушения наш капитан и докладывает главному лекарю: «Так, мол, и так, задача выполнена, возгорание ликвидировано. Правда, имеются пострадавшие. Девять человек. Семерых из них мы откачали, а вот двоих, увы, не удалось. Вы уж не обессудьте…» И представь, выслушав нас, главный лекарь вдруг бледнеет, краснеет и хлопается в обморок… – Воительница скорчила хитрую мордочку и торжествующе замолчала, ожидая моей реакции.
– И? – еще более заинтригованно протянула я.
– Очнувшись, он, заикаясь и еле выговаривая слова, заявляет: «Как – семерых? Ребята, вы же морг тушили…»
Мы с Ребеккой хохотали долго и бурно. Но куда сильнее, чем эпилог забавной истории, нас обрадовал тот факт, что наш дружный дуэт уверенно поддержал пусть пока еще совсем тонкий и слабый, но все-таки вполне различимый голос едва пришедшего в себя Беонира!
Утро уже полностью вступило в свои законные права, когда мы кое-как отмыли от грязи радостно поругивающего нас Беонира, уложили его на охапку сухой травы и собрались перекусить, пользуясь тем, что обессилевший от моих целительских экспериментов ниуэ расслабился и задремал. Признаюсь, кусок не лез нам в горло до тех пор, пока юноша не пошевелился и не открыл глаза, слабо охнув.
– С нами все в порядке? – Таков был его первый вопрос.
– Спроси свой желудок, – улыбнулась Ребекка. – Если он просит есть, значит, мы живы.
– Беонир, как хорошо, что эта длинная и страшная ночь закончилась. – Я доверительно взяла его руку в свои ладони. – Мы так волновались…
– Я тоже волновался. За вас.
– Ладно, приказываю отставить нежности, – с притворной суровостью оборвала нас воительница. – Настало время набить животы чем-нибудь съедобным.
Перекусив, мы все трое снова улеглись и проспали до полудня, после чего с новыми силами двинулись в путь. Беонир еще не очень уверенно держался на ногах, он немного прихрамывал, иногда пошатывался, то нем не менее выглядел совершенно счастливым, а с его губ не сходила широкая улыбка облегчения. Подумать только, он не причинил нам вреда, а ведь именно этой беды ниуэ и боялся пуще всего на свете.
Мы все остались живы и целенаправленно продолжали свой путь, должный привести нас в итоге либо к полной победе, либо к сокрушительному поражению. Но все это произойдет еще очень нескоро, а пока мы осознавали, что с честью вышли из очередного сражения и имеем полное право гордиться своими достижениями. В этот раз мы сражались с теми проблемами, которые носили внутри себя. Но мы также понимали – это испытание, уже далеко не первое из тех, что выпали на нашу долю, отнюдь не последнее. Возможно, успешно выпутавшись из сегодняшних проблем, мы обретем второе дыхание и получим шанс надеяться на то, что дальше будет легче…
Но вот будет ли?
Неоднократно проверенная на практике народная мудрость гласит, что хорошо не там, где нас нет, а там, где нас никогда не было и, более того, никогда не будет. Значит, для воплощения мечты о спокойной жизни нам остается сущая мелочь – найти такое место, куда мы никогда не попадем. Честно говоря, когда-то я считала, что Лиднейские болота относятся именно к таким мифическим краям, где доселе не ступала нога человека и не ступит во веки веков.
Ах да, досконально следуя фактам, нужно упомянуть, что эти треклятые болота когда-то посещали эльфы, причем не просто посещали, но даже привезли оттуда в Блентайр народ ниуэ, Белых псов, ставших преданными соратниками Перворожденных. Так ведь эльфы – это вам не люди. А тягаться в подвигах с легендарным Полуночным кланом не стоит и пробовать, сразу же пуп сорвешь. Хотя, если ты сама являешься потомком непревзойденного короля Арцисса, а в странствиях тебя сопровождают такие непростые личности, как ниуэ – внук великого Беовульфа и лайил – внучка печально прославившегося Финдельберга Законника, то, пожалуй, можно и попытаться… Авось да повезет.
Такие неоднозначные мысли мелькали у меня в голове в тот момент, когда я стояла на последнем твердом клочке земли, разглядывая расстилающиеся передо мной болота, уже порядком подсохшие, но все еще пугающие и темные. Беонир что-то недовольно ворчал себе под нос, уткнувшись в подаренную нам карту и сравнивая ее с реальной местностью. Судя по его кислому выражению лица, достоверность нанесенного на бумагу рисунка не выдерживала никакой критики и оставляла желать лучшего.
– Ну и как? – нетерпеливо поинтересовалась Ребекка, нервно постукивая тонким прутиком по голенищу своего сапога. В голосе воительницы проскользнули скучающе-капризные интонации, ибо самообладание и тактичность никогда не входили в число ее врожденных талантов. – Не умеешь ориентироваться по карте – значит, и не берись…
– Милая, а ты не пыталась научиться вести себя хоть чуточку скромнее? – мягко поинтересовался Беонир, отводя взгляд от злополучной бумаги.
– Зачем? Я ведь и так скромная до предела, дальше некуда! – сварливо огрызнулась воительница. – Причем о своей неземной скромности я могу говорить часами.
– Вернее, до беспредела! – шутливо поправила я.
– О, Тьма! – возмущенно закатил глаза выведенный из себя юноша. – Ну почему женщины так любят, когда их называют кисочками и мусечками, при этом считая записными стервами?
Вопрос прозвучал риторически, но Ребекка ответила, ибо предпочитала, чтобы последнее слово в любом случае всегда осталось за ней.
– Ничто не придает мужчине столько сил, сколько женская слабость! – наставительно процитировала она. – А у меня слабостей нет!
– Да-а-а? – искренне возмутился Беонир. – Давай-ка посчитаем… – Он поднял руку и растопырил пальцы, приготовившись их загибать, но я поспешно вмешалась, сочтя необходимым на корню пресечь эту очередную попытку померяться крутостью, грозящую перерасти в новую свару.