Звезда Парижа
Шрифт:
Легко ступая, Александр поднялся на второй этаж. Полоса света падала из полуоткрытой двери большой спальни, где на широкой кровати, обнявшись, лежали два обнаженных мужчины - старшему было около пятидесяти, на его лице граф заметил размазавшиеся румяна, а молодому черноволосому человеку, почти юноше, было не больше двадцати лет, они оба крепко спали. Жаркий летний воздух был пропитан тяжелой смесью запахов ночной оргии. Ярость, клокотавшая в душе Александра, смешалась с брезгливостью, все в его душе кричало, что оба мерзавца, покушавшиеся на жизнь его дочери, должны умереть.
Василевский достал из-за пояса два пистолета и подошел к кровати. Так просто было
До приезда префекта полиции следовало сохранить обстановку в доме такой, какой она была при совершении преступления. Поэтому Александр ограничился тем, что накрепко привязал к кровати старшего, заткнув ему дополнительно рот кляпом, а молодого перекинул через плечо, отнес на первый этаж и в спальне, где держали женщин, привязал к кровати. Завязывая последний узел, он почувствовал, что юноша приходит в себя. Действительно, глаза пленника приоткрылись и, увидев графа, он задрожал.
– Кто ты?
– жестко спросил Александр. Он разрывался между желанием избить мерзавца и необходимостью получить от него информацию, - и как ты связан с де Виларденом?
– Меня зовут Луиджи Комо, - пролепетал молодой человек, - я живу с ним уже три года, мы познакомились в Неаполе.
– Это ты захватил женщин и девочку?
– Нет, сеньор, это - де Виларден, я только перелез через стену и открыл калитку, а потом залез в окно и открыл дверь дома, - возразил молодой человек и умоляюще посмотрел на графа.
– Я же не знал, что барон хочет их убить, пока он не сказал мне об этом сегодня вечером, я думал, что он женится на даме, а потом, когда заберет все ее имущество, отпустит всех.
– Все это расскажешь префекту полиции, - велел Александр, заткнул рот преступника кляпом, закрыл дом и вышел на улицу.
Оседлав одного из коней, стреноженных в саду, он поскакал к Парижу. Следовало рано утром обратиться в префектуру полиции, а до этого он еще хотел догнать коляску Елены и помочь женщинам. Экипаж он увидел уже на въезде в Париж. Старшая из женщин хорошо справлялась с лошадьми. Подскакав к коляске, Александр предложил сменить ее на козлах, но та покачала головой, предложив ему показывать дорогу. Так он и сделал и, проведя экипаж по пустынным предрассветным улицам города, спрыгнул на мраморные ступени особняка де Сент-Этьен. На его стук двери тотчас же отворились, бледный дворецкий с измученным серым лицом выбежал на крыльцо. Его глаза засияли радостью, когда он увидел свою хозяйку с девочкой на руках.
– Ваше сиятельство, слава Богу!
– воскликнул он и бросился вперед, пытаясь помочь Елене.
Но граф молча забрал у нее ребенка, предоставив дворецкому помогать маркизе выйти из экипажа.
– Где спальня девочки?
– спросил он бледную кормилицу, выскочившую из коляски следом
Чудесная светлая комната с белыми шторами, кремовым персидским ковром и светлой ореховой мебелью была обставлена с заботой и любовью. Везде на ковре лежали мягкие подушки, а на ларях вдоль стен сидели красивые куклы, шелковый розовый полог кроватки, перевязанный большими бантами, и такое же шелковое стеганое одеяльце делали комнату девочки похожей на игрушечный замок маленькой принцессы из сказки.
Александр осторожно уложил малышку поверх одеяла в кроватку и пощупал ее пульс, он был четкий и спокойный, а дыхание было ровным.
«Слава Богу!
– подумал он, - моя дочь цела и невредима».
Умиротворение разлилось в душе графа, он все еще переживал необыкновенное, острое ощущение счастья, нахлынувшее на него, когда он понял, что девочка - его родная кровь. Единственное, что омрачало сейчас настроение молодого человека, так это необходимость общаться с Еленой. Эту женщину он просто ненавидел - мало того, что дав слово и надев его кольцо, она предала его, но она еще осмелилась подарить его ребенка другому мужчине, а его даже не собиралась ставить в известность о том, что у него есть дочь!
«Пока дело с де Виларденом не закончено, я не скажу ей ни слова, - мысленно решил Александр, - а потом мы поговорим».
Граф шагнул из комнаты. Елена стояла в коридоре, вытянув руку и собираясь толкнуть дверь, из которой он стремительно вышел, и они столкнулись в дверном проеме. Александр инстинктивно подхватил молодую женщину за талию, не давая ей упасть, а она вцепилась в его плечи, прижавшись к нему с разбега всем телом. Графу показалось, что ему в макушку ударила молния - все его чувства мгновенно обострились, в ноздри ударил нежный цветочный аромат, исходивший от ее волос, каждой клеточкой своей кожи он ощущал упругую полноту ее груди и мягкую плоскость живота. Под его ладонями тонкая талия изящным изгибом переходила в точеные бедра, он сжал ее сильнее, а его руки судорожно скользнули ниже и сжали круглые ягодицы, теснее прижимая к себе податливое тело.
Испуганный вскрик - и огромные васильковые глаза, распахнутые ему навстречу, должны были отрезвить Василевского, но было уже поздно: все барьеры, которые он возвел между ними, рухнули. Граф остановился взглядом на приоткрытых губах Елены, и это было последней каплей. Он со стоном впился в них, сминая, вымещая всю свою ярость и страсть, мгновенно вспыхнувшую в нем. Воспоминание об избушке под Малоярославцем обрушилась на него, он помнил все до мельчайших подробностей - даже звуки и запахи, и душа требовала немедленно вернуть прежнее блаженство. Поцелуй все длился, сладостный, мучительный, взаимный, потому что Елена отвечала Александру с такой же страстью, так же не помня себя, не отдавая себе отчета, где они находятся.
Плач ребенка пробился к ним сквозь пелену желания, как покрывалом накрывшую обоих. Елена первая пришла в себя и, оттолкнув графа, вбежала в комнату и бросилась к дочери.
– Зайчик мой, не плачь, мама с тобой, - лепетала она по-русски, стоя на коленях у кроватки.
– Все хорошо, моя милая, ты дома, здесь мама, Жизель, ты в безопасности.
Александр смотрел, как она подхватила девочку на руки и прижала к своей груди. Действительность требовательно напомнила о себе, тихо выругавшись - ведь дело было еще не окончено, он повернулся и пошел к выходу. Через десять минут граф входил в префектуру полиции, где, встретившись с перфектом, рассказал о событиях вчерашнего дня и ночи.