Звезда пленительного счастья
Шрифт:
— Тихо. Успокойся. Я только посмотрю.
От таких смотрин становится дурно. Водит своими ручищами по плечам, груди. Хотя его касания легкие, без нажима, но это больше похоже на домогательство.
— Ты красивый мальчик. Кожа такая белая. Ты не бываешь на солнце?
Он вроде говорит обычные фразы, но от тембра его голоса мурашки по телу.
— Тебе холодно? — видно, он заметил мою реакцию.
— Нет.
— Это хорошо. Повернись ко мне спиной. Вот так. Молодец.
Какого хрена ему еще нужно? Словно пересчитывает
— Я сейчас стяну мокрую простыню. Ничего делать без твоего согласия я не буду. Хорошо?
Я не успел кивнуть, как его горячая ладонь проникла под мокрую прохладную простынь и прошлась по ягодице, сбрасывая ее. В этот момент я открыл глаза и посмотрел на диван. На меня смотрели с нескрываемой похотью. Реакция была молниеносной — инстинктивно прикрыл пах руками:
— Может, уже хватит или еще не прошел контроль качества?
— Почти. Одевайся.
Слава тебе господи! Неужели?
Мужик остался в душе, а я, воспользовавшись полотенцем, стал надевать одежду. Пацан не прекращал все это время наблюдать за мной.
— Понравился? — спросил он, когда я уже надевал носки.
— Кто?
— Не кто, а что. Кастинг.
— Если бы кастинг проводила женщина, было бы приятней.
Он ничего не ответил. Я, зашнуровывая ботинок, посмотрел на Санька-малыша — он в это время наблюдал за мужчиной в душе.
— Тут я с тобой могу поспорить. Не попробовав, не спеши делать выводы.
Может, он еще что-то хотел сказать, но его перебил Вячеслав:
— Санька, полотенце.
Лучше бы я на это не смотрел. Пацан так вытирал мужика, словно они сейчас начнут трахаться при мне. Нужно было видеть эти взгляды.
— Я пойду? — решил я не доводить их идиллию до логического конца, перебив своим вопросом.
— Что же ты такой быстрый? Осталась последняя, но важная проверка. От этого зависит, подпишем мы с тобой контракт или нет.
Ну, что еще?
— Малыш, покажи нашему красавчику, как нужно целоваться. Должны же мы понимать, потянет ли он эту роль?
Поцеловаться с парнем? Он думал меня чем-то удивить? Пусть это и странно, но такой опыт в моей жизни уже был.
— Хорошо. Я его должен поцеловать или он меня? С языком или без? — я посыпал вопросами, словно речь о каких-то пирожках.
— Малыш, смотри, сколько рвения к работе у этого мальчика. Учись.
Пацан подошел ко мне совершенно нагой с распущенными волосами ниже лопаток и сделал попытку обнять и прижаться, но я отстранил его руками.
— А обязательно прижиматься? Может, он хотя бы трусы наденет?
— Проблемы? — по взгляду мужчины стало понятно, что он недоволен.
— Нет. Никаких проблем.
Я закрыв глаза, сделал руками жест «Ну, давай». Долго не пришлось ждать: чужие руки обвили мои плечи, и горячие, влажные губы коснулись моих, слегка захватив их.
Да пошло оно все к чертям собачьим! Обхватив голое тело, прижал к себе и с напором захватил языком чужой
— Хватит. Думаю, я достаточно увидел. Можешь идти. Я завтра заеду к Юлиане подписать контракт.
Закрывая за собой дверь, мне все же довелось стать свидетелем, как они целуются.
Лучше бы я ослеп.
Сосед
— Мальчик мой, неужели из тебя будет толк? — не успел я войти, как попал в плен объятия Юлианночки.
— Ты сомневалась? — сделал я важный вид, сунув руки в брюки и умостившись на свое любимое место на диване, пристроив ноги на журнальный стол.
— С твоими-то талантами и твоей красотой? Конечно же, нет. То, что тебя взяли, мне уже сообщили, а теперь хотелось бы грязных подробностей. — Ах, ты ж! Извращенная старуха! Знала, значит, куда послала меня.
— А что рассказывать? Сели, чай попили, поболтали о жизни. — Получай, горячие подробности.
— И это все?
— А что еще? Ах, да! Чай был такой необычный, горячий, терпкий… Так обжигал рот. М-м-м. — демонстративно я облизал верхнюю губу.
Юлианна присела напротив.
— Издеваешься, гаденыш. Ну-ну… Посмотрим, как ты запоешь под крылом у Славки. Он таких, как ты, как семечки щелкает.
— Прям щелкает? — продолжал строить из себя дурачка.
— Щелкает. Берет охапками за щеку, пожует и выплевывает. Понял?
— А мне показалось, Санечку он балует.
— Балует. Притом, поговаривают, с малых лет.
А вот это уже не смешно.
— Он что? Педофил?
— Послушай сюда, мой показатель нравственности, если ты провалишь этот контракт, можешь ставить на своей карьере крест. Это я тебе говорю, как повидавшая в этом мире разного. Сказали быть тенью мальчишки — будь ею.
Что-что, а когда Юлианна переходила на такой тон, значит, стоит отнестись серьезно.
— Юлианночка Андреевна, я же вас так люблю, как мать родную. — Эту фразу мы в детдоме заучили как отче наш. Она не раз спасала меня в трудные минуты. Главное - лицо делать наивное и смотреть прямо в глаза.
— Ой! Только не нужно меня сравнивать с этой алкашкой, что тебя породила. Как у таких родителей могут получаться такие красивые дети? Еще раз убеждаюсь, нет справедливости. Что-то меня на лирику пробило. Давай по делу. Документы я получила с утра по электронке, и они уже готовы. Подпишешь и собирай вещички. Сегодня в четыре приедет такси и отвезет тебя на новое место обитания. Надеюсь целый год о тебе не слышать, ты понял? Я имею в виду, ничего плохого. И то, что ты теперь голубой, пойдет тебе только на пользу, а то я так устала от твоих баб. Сил моих больше нет.