Звезда по имени Галь. Заповедная зона
Шрифт:
Гелсен пожал плечами. Трудно поверить, что всего несколько недель назад эти самые люди жаждали славы спасителей мира. Теперь, когда спасение не удалось, они хотят одного: свалить с себя ответственность!
— Уверяю вас, об этом сейчас нечего беспокоиться, — заговорил представитель. — Нам нельзя терять время. Ваши инженеры отлично поработали. Я горжусь вашей готовностью сотрудничать и помогать в критический час. Итак, вам предоставляются все права и возможности — план намечен, проводите его в жизнь!
— Одну минуту! — сказал Гелсен.
— У
— Этот план не годится.
— По-вашему, он невыполним?
— Еще как выполним. Только, боюсь, лекарство окажется еще злей, чем болезнь.
Шестеро фабрикантов свирепо уставились на Гелсена, видно было, что они рады бы его придушить. Но он не смутился.
— Неужели мы ничему не научились? — спросил он. — Неужели вы не понимаете: человечество должно само решать свои задачи, а не передоверять это машинам.
— Мистер Гелсен, — прервал председатель компании Монро. — Я с удовольствием послушал бы, как вы философствуете, но, к несчастью, пока что людей убивают, Урожай гибнет. Местами в стране уже начинается голод. Со страж-птицей надо покончить — и немедленно!
— С убийствами тоже надо покончить. Помнится, все мы на этом сошлись. Только способ выбрали негодный!
— А что вы предлагаете? — спросил представитель президента.
Гелсен перевел дух. Призвал на помощь все свое мужество. И сказал:
— Подождем, пока страж-птицы сами выйдут из строя.
Взрыв возмущения был ему ответом. Представитель с трудом водворил тишину.
— Пускай эта история будет нам уроком, — уговаривал Гелсен. — Давайте признаемся: мы ошиблись, нельзя механизмами лечить недуги человечества. Попробуем начать сызнова. Машины нужны, спору нет, но в судьи, учителя и наставники они нам не годятся.
— Это просто смешно, — сухо сказал представитель, — Вы переутомились, мистер Гелсен. Постарайтесь взять себя в руки. — Он откашлялся. — Распоряжение президента обязывает всех вас осуществить предложенный сами план. — Он пронзил взглядом Гелсена. — Отказ равносилен государственной измене.
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал Гелсен.
— Прекрасно. Через неделю конвейеры должны давать продукцию.
Гелсен вышел на улицу один. Его опять одолевали сомнения. Прав ли он? Может, ему просто мерещится? И конечно, он не сумел толком объяснить, что его тревожит.
А сам-то он это понимает?
Гелсен вполголоса выругался. Почему он никогда не бывает хоть в чем-нибудь уверен? Неужели ему не на что опереться? Он заторопился в аэропорт: надо скорее на фабрику...
Теперь страж-птица действовала уже не так стремительно и точно. От почти непрерывной нагрузки многие тончайшие части ее механизма износились и разладились. Но она мужественно отозвалась на новый сигнал.
Паук напал на муху. Страж-птица устремилась на выручку.
И тотчас ощутила, что над нею появилось нечто неизвестное. Страж-птица повернула навстречу.
Раздался треск, по крылу страж-птицы скользнул электрический разряд. Она ответила гневным
У нападающего оказалась прочная изоляция. Он снова метнул молнию. На этот раз током пробило крыло насквозь. Страж-птица бросилась в сторону, но враг настигал ее, извергая электрические разряды.
Страж-птица рухнула вниз, но успела послать весть собратьям. Всем, всем, всем! Новая опасность для жизни, самая грозная, сама убийственная!
По всей стране страж-птицы приняли сообщение. Их мозг заработал в поисках ответа.
— Ну вот, шеф, сегодня сбили пятьдесят штук, — сказал Макинтайр, входя в кабинет Гелсена.
— Великолепно, — отозвался Гелсен, не поднимая глаз.
— Не так уж великолепно. — Инженер опустился на стул. — Ох и устал же я! Вчера было сбито семьдесят две.
— Знаю, — сказал Гелсен.
Стол его был завален десятками исков, он в отчаянии пересылал их правительству.
— Думаю, они скоро наверстают, — пообещал Макинтайр. — Эти Ястребы отлично приспособлены для охоты на страж-птиц. Они сильнее, проворнее, лучше защищены. А быстро мы начали их выпускать, правда?
— Да уж...
— Но и страж-птицы тоже недурны, — прибавил Макинтайр. — Они учатся находить укрытие. Хитрят, изворачиваются, пробуют фигуры высшего пилотажа. Понимаете, каждая, которую сбивают, успевает что-то подсказать остальным.
Гелсен молчал.
— Но все, что могут страж-птицы. Ястребы могут еще лучше, — весело продолжал Макинтайр. — В них заложено обучающееся устройство специально для охоты, Они более гибки, чем страж-птицы. И учатся быстрее.
Гелсен хмуро поднялся, потянулся и отошел к окну. Небо было пусто. Гелсен посмотрел в окно и вдруг понял: с колебаниями покончено. Прав ли он, нет ли, но решение принято.
— Послушайте, — спросил он, все еще глядя в небо, — а на кого будут охотиться Ястребы, когда они перебьют всех страж-птиц?
— То есть как? — растерялся Макинтайр. — Н-ну... так ведь...
— Вы бы для безопасности сконструировали что-нибудь для охоты на Ястреба. На всякий случай, знаете ли.
— А вы думаете...
— Я знаю одно: Ястреб — механизм самоуправляющийся. Так же как и страж-птица. В свое время доказывали, что, если управлять страж-птицей на расстоянии, она будет слишком медлительна. Заботились только об одном: получить эту самую страж-птицу, да поскорее. Никаких сдерживающих центров не предусмотрели.
— Может, мы теперь что-нибудь придумаем, — неуверенно сказал Макинтайр.
— Вы взяли и выпустили в воздух машину-агрессора. Машину-убийцу. Перед этим была машина против убийц. Следующую игрушку вам волей-неволей придется сделать еще более самостоятельной — так?
Макинтайр молчал.
— Я вас не виню, — сказал Гелсен. — Это моя вина. Все мы в ответе, все до единого.
За окном в небе пронеслось что-то блестящее.
— Вот что получается, — сказал Гелсен. — А все потому, что мы поручаем машине дело, за которое должны отвечать сами.