Звезда-Полынь
Шрифт:
– Плохо, да? – Индус, сам хорошо датый, все безошибочно прочитал на моем лице.
– Ага, плохо, - выговорил я непослушным языком. – Я… сейчас.
Туалеты Яновского вокзала все как один заколочены, так что пошел я на улицу. Добрел до ближайших кустов и начал блевать, после чего мне полегчало. И в тот момент, когда я на свежем воздухе почти пришел в себя, услышал чьи-то протяжные стоны.
– Эй, кто здесь? – крикнул я, хватаясь за автомат.
– Мужик! – простонал кто-то совсем рядом. – По… моги!
Я не сразу его нашел. А когда разглядел в луче фонарика, понял, что бедняга
– Мужик, помоги! – зашептал бедолага, когда я посветил ему фонарем в лицо.
– Сейчас, сейчас… - Я лихорадочно размышлял, что мне делать, нести его на себе в здание вокзала, или звать подмогу. – Это кто тебя так?
– Ты… не мне… по-омогай, мужик…ооооой!
– Ты лежи, я сейчас позову кого!
– Погоди… слышь, там…. братан мой младший, Толян…попали мы в Копачах...
– Куда попали?
– Пришли они, - дрожащим голосом шепнул раненый, и глаз его наполнился таким тоскливым смертным ужасом, которого я не видел никогда. – Не знали мы… мотанули оттуда, а они за нами… мать их. Я в «Жарку»… залетел. Ооооой!
– Ты помолчи, силы побереги… сейчас я.
– Толяна, братку, спасите…ооооххх!
– Раненый захрипел страшно, задергался, уцелевший глаз будто выкатился из глазницы и остекленел. Я еще какое-то время сидел рядом с таким чувством, будто я виноват в его смерти, а потом сообразил, что только напрасно теряю время.
Индус и Глыба сразу перестали улыбаться, как только меня увидели – верно, выражение моего лица заставило их забыть все заготовленные к моему возвращению шутки. А потом мы втроем вернулись к мертвецу.
– Прямо шаурма тебе готовая! – сказал Индус, осматривая покойника. – Даже признать нельзя, кто таков.
– Смотрите, пацаны, - произнес Глыба, рассматривая содержимое рюкзака, - да тут целый арсенал!
Мы глянули. Рюкзак был полон пачек пистолетных и винтовочных патронов, упаковок осколочных гранат М406 для подствольника и сигнальных ракет– все «мейд ин ненаша», с английской и немецкой маркировкой. А еще в рюкзаке оказались несколько отличных боевых ножей, армейские турникеты С-А-Т для остановки кровотечения, и два профессиональных набора слесарных инструментов, тоже иностранные.
– Что он тебе еще сказал? – странным тоном спросил Индус.
– Просил брата младшего спасти, который с ним был. Толяна какого-то.
– Это из Копачей он полз, так?
– Ага.
– Мешочек этот надо нашим передать, - сказал Индус, - чувствую я, тут дело серьезное по всем статьям. Глыба, глянь, ПДА у него есть?
– Есть, но обжаренный по всем правилам кулинарного искусства, - Глыба продемонстрировал нам оплавленный ПДА бедняги.
– Короче, делаем так, - резюмировал Индус.
– Глыба, тащи мешок жмурика Добродию, доложись, что и как, а мы с Малым до Копачей прогуляемся, посмотрим, что там случилось.
– Сейчас? Ночь на дворе.
– До утра этот самый Толян может не дожить, я так думаю, - Индус повернулся ко мне. – Ты как?
– Да вобщем, я за, - ответил я. Меня так захватило происходящее, что я даже не думал о возможных опасностях ночных шатаний по
– Ну и славно. Тогда пошли. Может, еще успеем живую душу у Зоны отвоевать.
Глава 6
Арсенал мертвецов
Ночная прогулка по Зоне вышибает хмель из головы лучше любого вытрезвителя. С другой стороны, был бы я трезвый, я, наверное, никогда бы не согласился на план Индуса. Пьяным, как известно, море по колено, вот и отправились мы в Копачи. Но обо всем по порядку.
Итак, простившись с Глыбой, мы с Индусом двинули к деревушке Копачи. Индус велел мне идти впереди, и это вызвало у меня подозрение, что сталкер задумал использовать меня, как отмычку. Но Индус, догадавшись, о чем я думаю, тут же объяснил мне, в чем дело.
– Со снорками встречался когда-нибудь, Малой? – спросил он. – Сто пудов, не встречался, тогда бы понял, что к чему. У этих козлов манера затаиться где-нибудь за камушком, а потом сзади прыгать на последнего сталкера в колонне. Верняк атака. Ты только гайки бросай и далеко вперед не убегай, а то потом придется с тебя горелую корку отковыривать.
До Копачей, маленькой совершенно разрушенной деревни на северо-запад от Янова было, по словам Индуса, километра три. Недалеко, но большая часть пути шла через заболоченную местность, заросшую камышовником и высокими кустами – самые излюбленные убежища всякой дряни, начиная от слепых псов и заканчивая химерой. Удивительно, но ночную прогулку не только мы затеяли – едва мы отошли от Янова где-то на километр, впереди увидели огни фонарей. Навстречу нам шла группа сталкеров, человек шесть.
– Чего по ночам шастаете, божьи люди? – поприветствовал нас один из них. – Артефакты ищете, или на задницу приключений?
– Человек у нас потерялся, - сообщил Индус. – Не встречали никого по дороге?
– Неа, - ответил сталкер. – Нынче Зона как вымерла, тишина кругом. Вроде только со стороны Копачей час назад стрельба какая-то слышалась. Не к добру это, не к добру.
– Спасибо и на этом. Доброй дороги!
– Слыхал, Малой? – спросил меня Индус, когда мы отошли от сталкером. – В Копачах стреляли. Чую, опоздали мы.
– Может, вернемся?
– Можно и вернуться. Покойник нас не осудит, что брательника его не нашли, мобуть, они уже на том свете встретились и над нами, дураками, посмеиваются.
– Сколько еще до Копачей?
– Километра два. Быстрым шагом за четверть часа дойдем.
– Пошли, - решительно сказал я. – Надо найти человека.
– Альтруизм – штука похвальная, - изрек Индус. – Топай, я за тобой.
Я едва не сказал в сердцах, это была его, Индуса идея переться на Копачи и выяснять, что там случилось, но удержался. Мы пошли дальше, по вязкой глинистой земле, всматриваясь и вслушиваясь в ночь. Было странно тихо, лишь временами шелестела листва деревьев под порывами ветра. В таком спокойствии было что-то пугающее. Но именно благодаря этой тишине я услышал – именно услышал, - находившуюся впереди «Жарку».