Звезда-Полынь
Шрифт:
– Ты где был? – наконец, сумел сказать я.
– О-о! – Бандура поднес к ноздрям горбушку, шумно втянул воздух и вцепился в корку прокуренными зубами. – Гулял я, Саня. Мир смотрел.
– Мир смотрел? А мы тебя…
– Похоронили, знаю. Аах, хорошо цепляет, мерзавка! Обижен на меня?
– Почему ты ничего не сказал? Хоть бы сообщение скинул!
– Так было надо, - Бандура слил остатки водки в стаканы. – Твое здоровье, Саня!
– Твое здоровье.
Вокруг нас уже собрался круг из десятка сталкеров, явно ждущих истории о странствиях Бандуры. Но Мишка не спешил – медленно и с видимым удовольствием ел тушенку из миски. Вова Таракан принес еще две бутылки, но Бандура, выпив третью стопку, заявил, что больше пить не будет.
Сталкеры были разочарованы – я видел это
– Надо поговорить, - сказал он. – Есть тихое местечко?
– У меня в каюте можно.
– Добро. Иди, я скоро.
Не знаю почему, но я не стал ни о чем расспрашивать Бандуру – просто поднялся по лестнице к себе, сел на койку и начал ждать. По коридору ходили сталкеры, я слышал их голоса – они говорили о Бандуре, о его чудесном возвращении. Давно на «Скадовске» не было такого оживления. В баре начали петь, и голоса звучали нетрезво. Вроде как праздник у нас. Конечно, сегодня не 10 июня, Международный День сталкера, но все-таки повод есть…
Бандура появился где-то через полчаса. Бросил на кровать разряженный «калаш», рюкзак и противогаз, сел напротив меня и забросил ноги в стоптанных берцах на табурет. Он был хорошо навеселе, не иначе с Бородой выпил за встречу.
Я смотрел на него и не верил своим глазам. Признаться, не чаял я вновь увидеть Мишку в этой жизни. Наша с Бандурой дружба завязалась около полутора лет назад. Я тогда только-только оказался в Зоне – зеленый сопляк, которого выперли из сельхозакадемии за неуспеваемость. За год до того у меня один за другим умерли родители, а потом еще и невеста ушла. Черная полоса в чистом виде. В то время мне хотелось двух вещей: либо умереть, либо на корню изменить жизнь, бежать от проклятой невезухи, которая взяла меня за горло. Именно тогда я услышал это загадочное словосочетание -«Зона отчуждения». Заинтересовался, стал собирать доступную информацию в сети, и, в конечном итоге, принял самое серьезное в своей жизни решение. Продав все ценное, что у меня было, я купил билет на поезд до Киева и очень скоро оказался на Кордоне – «предбаннике» Зоны, как его неуважительно называют сталкеры. Меня здесь, понятное дело, никто не ждал, и я первое время чувствовал себя чужим среди таких же новичков, как я сам. А дальше была встреча с Бандурой: я столкнулся с ним у местного торговца Сидоровича, случайно. Уж не знаю, почему Бандура обратил на меня внимание. Спросил, кто я, как оказался на Кордоне, предложил выпить за знакомство. Оказалось, что мы земляки, оба из-под Воронежа, и Бандура в своей прошлой жизни даже пару раз бывал в моей родной деревне. Короче, сдружились мы. Мишка взял на себя роль моего наставника, и его уроки мне очень пригодились. И еще мне льстило, что Бандура стал моим другом: на Затоне не было сталкера авторитетнее Мишки. Может, только Ной, да еще Лоцман, о котором говорили, что он Зону как свои пять пальцев знает. Бандура, сорокалетний кряжистый мужик со спокойными серыми глазами, считался среди сталкеров лучшим знатоком артефактов. О себе он никогда не рассказывал: единственное, что я знал о прошлой жизни Михи, так это то, что он типичный бич – до того, как податься в сталкеры, работал в каком-то НИИ научным сотрудником. Что у него была жена, с которой он уже лет десять в разводе, и есть взрослый сын, которого он не видел очень давно. И еще Бандура отлично стрелял. Черт его знает, где он так научился стрелять. Словом, мне повезло, что я нашел такого друга, да только в апреле, вскоре после нашей короткой вылазки на Янтарь за хабаром, Мишка внезапно пропал, как в воду канул. И вот объявился аж спустя пять месяцев.
– Вот я и дома, - сказал он. – Уж не чаял, что снова здесь окажусь. Рассказывай, какие у тебя новости?
– Никаких. В Затоне ничего нового вообще не случается. Вот только Кардан пить бросил.
– Серьезно? У контролера закодировался, что ли?
– Не знаю. Бросил, и все.
– Понятно, - тут Бандура наклонился и хлопнул меня по плечу. – Как сам-то, братишка?
– Терпимо. Ты хотел мне что-то рассказать,
– Конечно. Извини, я заставил тебя ждать. Надо было старые долги оплатить. Я ведь когда ушел, Бороде за снарягу и харчи остался должен пятнадцать тысяч. Теперь мы в расчете. Я с хабаром пришел. – Бандура показал мне толстую пачку денег, и не рублей, а евриков. – Долг отдал и заработал кое-что. А вот это – тебе.
Он снял с пояса контейнер, раскрыл его и протянул мне артефакт. Таких я еще не видел, да и думаю, никто на Затоне подобных артефактов никогда не встречал. С виду слегка сплющенный шар величиной с крупное яйцо, темно-синий с размытыми пурпурными пятнами, поверхность гладкая и шелковистая. Мой счетчик Гейгера тут же отреагировал на артефакт слабыми щелчками.
– Радиоактивный, - сказал Бандура. – Но не больно, здоровью не вредит, если, конечно, его сутками в руках не держать. Видал такие?
– Ни разу.
– Я назвал его «Пасхальное яйцо». Это очень редкий артефакт, брат. Он только в одной аномалии встречается, в «Смерче». Если повезет, можно в одном «Смерче» несколько таких отыскать.
– И чем он хорош? – Я протянул артефакт Бандуре, но Мишка покачал головой и улыбнулся.
– Он твой, - произнес он. – Дарю. А хорошего в нем то, что он вроде как правильные мысли дает. Голову хорошо проясняет.
– Пси-поле блокирует?
– Может быть. Но больше помогает в себе разобраться, принять нужное решение. Я после того как его нашел, многих ошибок избежал. Может, благодаря этому артефакту я и выжил. Всегда держи его при себе, не пожалеешь.
– Так что ты собирался рассказать?
– Я? Ах, рассказать… Вот, хабаром разжился чуток, пока странствовал, теперь никому ничего не должен.
– Где ты был?
– Везде, брат. От Янтаря до самой станции доходил и живым оттуда вышел. Такое видел, чего словами не рассказать. Хоть садись книгу пиши.
– Почему ты не взял меня с собой?
– Так надо было, Саня, - Бандура достал из рюкзака бутылку водки. – Ты только не обижайся, пожалуйста. Все получилось очень быстро и… и не моя это тайна была, понимаешь? Не мог я тебя с собой взять, даже если бы захотел.
– Понимаю, - я наблюдал, как Бандура наполняет стаканы, вскрывает ножом банки с консервами.
– Выполнял секретное задание?
– Можно и так сказать. Но теперь все, шабаш, - Бандура протянул мне стакан с водкой. – Давай еще раз за дружбу. Сколько мы с тобой знакомы, год?
– Больше. Познакомились в марте прошлого года, значит, почти полтора.
– Помню, - улыбнулся Бандура. – Ты у Сидоровича что-то покупал, а я ему «Выверт» принес на продажу. Глаза твои я запомнил, как ты на артефакт смотрел. Сразу было видно – новичок…Надо ж, столько времени прошло, а мы еще живы с тобой. Давай выпьем за жизнь!
– Что-то мне тон твой не нравится, - сказал я, закусив водку.
– А что тон? Нормальный тон, - Бандура откинулся на скатанный матрац, заложил руки за голову, потянулся. – Жизнь штука хорошая. За нее стоит не одну стопку выпить. Чем занимался?
– Чем сталкеры занимаются, Мишань? Артефакты искал. Только на Затоне уже ничего не осталось. Даже после выбросов ничего не появляется. – Я вздохнул. – Желающих разбогатеть все больше, артефактов все меньше. Зато мутантов и бандюков выше крыши.
– Эй, мужики! – Вова Таракан заглянул в дверь. – Там Борода стол накрыл. Не хрена тут отшельниками сидеть. Народ ждет истории! Пошли, отметим.
– Запросто, - Бандура лениво потянулся, сбросил ноги с табурета. – Пошли, Санек, разговеемся в умат.
– Ты ведь что-то хотел мне сказать, так?
– Хотел. Но ребята ждут. – Тут Бандура как-то странно на меня посмотрел. – И Зона ждет. А она, брат, ждать ой как не любит.
В этот момент у меня появилось подозрение, что Бандура за время своих таинственных рейдов по Зоне малость поехал головой, совсем как бедняга Ной, который раньше был душой-человеком, а теперь сидит на своей ржавой барже и что-то лепечет про мутантов и какую-то Волну. Ничего удивительного в этом нет – в Зоне все становятся немного сумасшедшими. Кто-то больше, кто-то меньше. Да и по правде сказать, нормальный человек в принципе полезет в Зону? Нет, конечно. Все мы шизики, если пришли сюда. Бандура угадал мои мысли.