Звезда (сборник)
Шрифт:
— Очень прошу вас, направьте меня в боевые порядки, — обратилась Наташа к начальнику санслужбы полка.
— Обязательно в боевые порядки? — переспросил начальник, просмотрев ее документы.
К роще, где был расположен блиндаж санчасти, подъехал невысокий, но ладный и крепкий, сильно загорелый капитан с двумя орденами и медалью «За отвагу».
Это был Никитин, начальник штаба полка.
Капитан приветливо поздоровался с Наташей, выслушал ее и, подведя к обрыву оврага, вынул из кобуры наган.
— Умеете пользоваться? Приходилось?.. А ну, покажите…
Капитан задумался.
— Что касается линейной батареи, — сказал он после минуты молчания, — прямо говорю: не советую. Оставайтесь в санчасти. Или, хотите, я возьму вас в штабную к себе? На батарее трудно физически и к тому же небезопасно.
Капитан говорил искренне и просто. Незаметно для себя самой Наташа рассказала ему и об институте, и о матери, и даже о Сергее. Узнав, что Наташа знает немецкий, Никитин попросил ее прочесть ему немецкие письма, которые сегодня разведчики доставили в штаб.
Затем он приказал подать второго коня.
Через полчаса они были в штабной батарее.
Наташу поразили чистота и порядок в блиндаже начальника штаба, куда, по его словам, никогда не входила женщина. Стены были оклеены чистыми газетами. Землянку наполнял свежий запах хвои. На столике лежали книги.
Никитин достал из планшетки аккуратно сложенные газетные вырезки.
— Вот, посмотрите, что о моих солдатах пишут Это дивизионная газета. А это — из фронтовой. А вот и в «Правду» наши ребятишки попали. Маловато, четыре строчки всего, — добавил он с сожалением. — Ладно, когда-нибудь больше будет…
— Товарищ капитан, расскажите, пожалуйста, за что и когда вы получили медаль «За отвагу», — попросила Наташа. Эту медаль она ценила выше многих других наград.
— Да что обо мне! — отмахнулся Никитин. — Вот у меня разведчик есть один, так у него три таких… Сам его представлял. Такой это хлопец!..
И он с увлечением стал рассказывать о своих «хлопцах».
— Боги войны, одним словом. Сами увидите.
В штабном блиндаже пятой батареи было шумно. Наташа спустилась по ступенькам и нерешительно остановилась на пороге блиндажа. В тесной землянке артиллеристы, сидевшие вокруг столика, казались особенно рослыми. Наташа почувствовала себя маленькой и невзрачной. До сих пор она имела дело только с больными и ранеными. Как примут ее эти крепкие, сильные люди? Наташа оглянулась, чувствуя на. себе пытливые, пристальные взгляды. В блиндаже замолчали.
— А мы уж тут спорили, к кому вы попадете. Я об заклад бился, что к нам!
Блиндаж тонул в полумраке. Задетый кем-то фонарь покачнулся. Пятно света скользнуло по лицу говорящего.
Это было мягкое, чем-то знакомое Наташе лицо.
Юноша, улыбаясь, шагнул к Наташе, протянул было руку, но тут же опустил, оглянувшись на сидящего у стола капитана:
— Прости, комбат, забыл: тебе знакомиться первому.
С нар медленно поднялся широкоплечий великан.
«Старший сержант Крайнова явилась в ваше… — промелькнули в памяти слова, которые она повторяла всю дорогу, — в ваше…» Дальше следовало какое-то уставное слово. Она никак не могла его вспомнить. «В ваше…».
— Ладно уж, тебя первого познакомим, — пробасил комбат. — Как самого нетерпеливого. И за то, что заклад свой выиграл…
Комбат повернулся к Наташе:
— Это мой заместитель, ваше прямое и непосредственное начальство…
Юноша недовольно дернул комбата за гимнастерку. Комбат посмотрел на него с усмешкой и, сжалившись, добавил:
— Так что прошу жаловать и любить старшего лейтенанта…
Старший лейтенант сделал еще шаг вперед, всматриваясь в Наташу.
— Митяй! Митяйка! — закричала Наташа, перебивая комбата.
— Наташа, неужели ты? — взволнованно проговорил Митяй.
— Да вы уж, вижу, без меня успели познакомиться, — насмешливо сказал комбат. — А я-то, дурак, стараюсь, первого его представляю.
— Это та самая сестра, — застенчиво сказал Митяй. — Помнишь, я говорил?
— Та самая богачка, что звезду с Большого ковша тебе подарила? — воскликнул комбат.
И Наташа поняла, что эти люди знают друг о друге все до мелочей.
— Хоть ты, Митяй, и старый знакомый, а все же посторонись, — пробасил комбат. — Будем и мы знакомиться. Моя теперь очередь. До сих пор капитаном Ваневым был. Ну и пошли по часовой стрелке. Следующий!
— Старший сержант Ермошев, — назвал себя смуглый мужчина лет тридцати, в гимнастерке, аккуратно и строго заправленной, несмотря на то что в этот час в блиндаже отдыхали.
— Следующий! — скомандовал комбат.
С нар соскочил приземистый паренек, совсем еще мальчик с виду, и, смутившись, забыл назваться.
И сразу вслед за ним соскочил с нар, задев плечом голову товарища, высокий светловолосый парень.
Так и стояли они оба молча, пока комбат не объявил:
— А это — наши Каряги.
— Каряги? — удивилась Наташа.
— Видите, какой у нас Топорок приземистый, коренастый, — сказал капитан. — Вот и прозвали его Карягой.
Топорок покачал головой:
— Вот уж вы какой, товарищ капитан…
— Гайдай-то парень ладный, просто хоть куда, — продолжал комбат.
— Товарищ капитан… — умоляюще посмотрел на него Гайдай.
— А ты не перебивай. Никто бы к тебе такого прозвища не приклеил. — Комбат повернулся к Наташе: — Из дружбы, видите ли, принял эту кличку. Так и зовем их обоих — Каряги. Топорка — Короткий, Гайдая — Длинный. Приземляйтесь, ребята! Следующий!
Сидевший у телефонной трубки связист что-то крикнул. По батарее зычно пронеслось:
— По местам!
Блиндаж опустел.
Старший лейтенант Митяй, стоя у блиндажа, громко и отчетливо произносил цифры, повторяемые на несколько ладов у каждого из четырех орудий.
Схватив санитарную сумку, Наташа побежала туда, где, как ей показалось, было больше народу.
— Огонь!
Мгновение — и четыре пушки выбросили в тьму полотнища ослепительного огня. Грохот вылетел из стволов, вытянулся в струны и снова на том краю собрался в тяжелый гул разрывов.