Звезда смерти
Шрифт:
— Я поймал одного. Это самочка, только не знаю, Майзи это или Золушка. И, боже мой, посмотрите, что она несла!
Герд вошел в зону видимости остальных. Под одной его рукой бился четвертый Пушистик, а на изгибе другой пищал маленький черный котенок с белой мордочкой. Он выглядел тоже ошеломленным случившимся и с досадой и смутным любопытством следил за происходящим.
— Это не наши Пушистики, Герд. Я никогда раньше не видел их.
— Джек, вы в этом уверены?
— Конечно, уверен! — негодующе воскликнул Джек. — Вы думаете, я не узнаю своих пушистиков? Вы думаете, они не узнают меня?
— А откуда взялась кошка? — поинтересовался
— Бог знает. Они могли подобрать ее где-нибудь. Она несла ее на руках, словно ребенка.
— Они знают, что такое Рацион-Три, значит, они жили у кого-нибудь из людей. Держу пари, этот человек потерял их так же, как я своих. Возвращаемся в отель.
Где же его собственные Пушистики? Он может больше никогда не увидеть их. Эта мысль пронзила его, когда они с Гердом снова заняли свои места в каре. С тех пор, как его пушистики выбрались из своих клеток в Научном Центре, никто не видел их следов. Эта четверка появилась ночью, когда городская полиция сфальсифицировала нападение на девочку Ларкина. С того времени, когда их заметил молодой человек, который не смог выстрелить в них, они постоянно оставляли следы, по которым их легко можно было обнаружить, почему же его Пушистики за три недели, что они были на свободе, не привлекли ничьего внимания?
Потому, что его Пушистиков не было в живых. Они так и не выбрались из научного Центра. Кто-то, кого Макс Фейн не сумел допросить под детектором лжи, убил их. Джек даже не пытался переубедить себя.
— Мы остановимся в их лагере и заберем одеяло, подушки и остальные вещи. Людям, которые лишились этих вещей, я выплачу их стоимость, — сказал он. — Пушистики не должны потерять свое имущество.
Глава 13
Администрация гостиницы «Мэллори» переменила свое отношение к Пушистикам. А может, просто подействовала угроза Гуса Бранхарда привлечь их к ответственности за расовую дискриминацию, если Пушистиков признают разумной расой, или решила, что привилигированная Компания Заратуштры не так всемогуща, как они полагали. Так или иначе, но большое помещение, обычно используемое для проведения банкетов, было предоставлено Пушистикам, привезенным Джорджем Лантом на судебное разбирательство. Четыре новых Пушистика с их черно-белым котенком были устроены там же. В комнате было множество различных игрушек и большой обзорный экран. Вновь прибывшая четверка немедленно подбежала и включила его. Они смотрели, как вверх и вниз ходит погрузочное судно муниципального космического порта, и восхищенно уикали. Только котенку это быстро надоело.
С некоторыми опасениями Джек принес Малыша и представил им. Они были в восторге от Малыша, а Малыш решил, что котенок — эта самая прекрасная вещь, какую он когда-либо видел. Когда пришло время кормить Пушистиков, Джек принес свой обед и поел вместе с ними. Немного позднее к ним присоединились Гус и Герд.
— Мы забрали дочку Ларкина вместе с ее отцом, — сказал Гус, а затем фальцетом добавил: — «Отец избил меня, а полицейские велели сказать, что это были Пушистики».
— Она так и сказала?
— Под детектором лжи, перед дюжиной свидетелей и с экраном, голубым как сапфир. Всемирные Новости объявят это сегодня вечером. Ее отец тоже признался, он назвал Воллера и сержанта. Мы еще увидим их. Я не успокоюсь до тех пор, пока не подберусь поближе к Эммерту или Грего.
Дело двигалось неплохо, думал Бранхард, но можно было бы и лучше.
Но все же в этом было и кое-что хорошее. Судья Пэндервис в связи с широким общественным интересом к делу и чтобы избежать влияния Компании Заратуштры на его развитие, решил поручить это беспристрастное судебное разбирательство трем судьям. Одним из них он записал себя. Даже Лесли Кумбес согласился с этим.
Гус рассказал Джеку об этом решении. Джек внимательно выслушал его, а затем сказал:
— Знаете, Гус, я доволен, что разрешил Маленькому Пушистику курить свою трубку, когда он захотел этого.
Он чувствовал, что не может быть беззаботным, если дело будут разбирать сразу три судьи.
Бен Рейнсфорд со своими двумя Пушистиками, а также Джордж Лант, Ахмед Кхадра и другие свидетели со своими семьями Пушистиков прибыли в субботу утром. Пушистики были расквартированы в банкетном зале и быстро подружились с находившейся там четверкой и Малышом. И хотя каждая семья ложилась спать отдельно, ели они вместе, вместе играли игрушками и тесной группой зачарованно следили за происходящим на видеоэкране. Правда, сперва пойманная Джеком четверка проявляла ревность, если их котенку уделялось слишком много времени, но затем, решив, что никто не пытается украсть его, успокоилась.
Это могло бы быть забавным — одиннадцать Пушистиков, Малыш и черно-белый котенок — если бы перед глазами Джека все время не стояло его собственное семейство, шесть маленьких призраков, которые наблюдают, но не могут присоединиться к играющим.
Макс Фейн оживился, когда увидел, кто появился на его экране.
— Полковник Фергюсон, рад вас видеть.
— Начальник Полиции, — широко улыбнулся Фергюсон. — Через минуту вы обрадуетесь еще больше. Двое моих людей с Восьмого поста подобрали Воллера и сержанта Фуэнтеса.
— Ха! — Фейн почувствовал, как внутри у него поднимается теплая волна, словно он пропустил глоточек медового рома с Бальдура. — Где?
— Мы узнали, что у Ника Эммертона есть охотничья сторожка. Восьмой пост постоянно следил за ней. Сегодня, пролетая над ней на каре, лейтенант зарегистрировал слабое инфракрасное излучение, словно излучающее тело находилось внутри сторожки. Спустившись вниз, он обнаружил находящихся в домике Воллекра и Фуэнтеса. Их доставили на пост, и там под детектором лжи они признались, что ключ от сторожки им дал Эммерт. Он велел им спрятаться там и выйти только после окончания суда. Они же подтвердили, что Эммерт подтасовал эти факты. Это была одна из личных вспышек гениальности Воллера, но все-таки его счет в банке существенно пополнился. Их привезут завтра утром.
— Да это же здорово, полковник! Служба Новостей уже знает об этом?
— Нет. Прежде чем объявлять об этом, мы хотим допросить их в Мэллори-Порте и записать их показания. Если мы не сделаем этого, кто-нибудь может заставить их замолчать.
Это было то, что беспокоило Макса. Он сказал об этом Фергюсону, и тот кивнул в ответ. Некоторое время он колебался, затем сказал:
— Макс, как вам нравится ситуация, сложившаяся в Мэллори-Порте? Будь я проклят, если мне она нравится.