Звезда тантрического секса
Шрифт:
– «Эммануэль». Такая книжка интересная, захватывающая такая.
Я криво улыбнулась.
– Так вот, читаю я, значит, и вдруг звонок, я пошла открывать…
– Тебя не насторожило, что к тебе так поздно пришли?
– Понимаешь, я так углубилась в сюжет, что и не заметила, сколько времени на часах, думала соседка пришла поболтать, она сегодня собиралась зайти. Я открыла, а он прямо на меня и повалился, еле отскочить успела. Упал и… все.
– Замечательно, – я пригубила коньяк и тоже закурила. – Ты его знаешь?
– Нет… вернее, я его не очень-то и разглядела, но таких блондинов
– А почему он позвонил именно в твою дверь? Хотя чему я удивляюсь, у нас с тобой видать на роду написано.
– Что написано? – Тая деловито разливала по рюмкам коньяк и больше не рыдала.
– Весь этот Луна-парк, – вздохнула я. – Горбачеву тоже не звонила?
– Нет.
Горбачев – это не в смысле генсек СССР, а наш друг из детективного агентства «Фараон».
– Ну, так позвони или подождем, пока твой гость завоняется?
Таю будто ветром сдуло после этих слов. Я глубоко задумалась. Не мешало бы посмотреть товарищу трупу в лицо – мало ли, а вдруг знакомая личность? – а за одно и проверить карманы. Если личность не знакомая, не мешало бы с ней познакомиться, не каждый день такие гости случаются. Пока Тая что-то втолковывала по телефону разбуженному среди ночи Горбачеву, я прошла в коридор. В ярком свете двухрожковой лампы, кровь казалась какой-то не настоящей, бутафорской, как в противных боевиках. Меня не тошнило и не мутило, пока я, стараясь не вляпаться и не нарушить конфигурации тела в интересах дальнейшего следствия, обшаривала его карманы. Я просто не верила в реальность всей этой ситуации, до меня пока еще не доходило. В брючных карманах отыскались следующие предметы: маленький, будто игрушечный мобильный телефон, связка ключей и небольшое кожаное портмоне, все это я отнесла на кухню и положила на столик.
– Горбачев сказал, что сейчас приедет, – возникла в дверях Тая. – А что это?
– Вещи потерпевшего.
– Ты что? – выкатила глаза подруга. – Ты… это…
– Да, я – это, а что такого? Надо же узнать, кто он такой.
– И тебе не было страшно? – Тая с опаской косилась на предметы.
– Почему-то нет, сама не знаю, почему.
– Мобильник очень дорогой, – Тая присела за стол, – тыща баксов – не меньше.
Я заглянула в портмоне. Триста долларов в одном отделении, шесть тысяч купюрами разного достоинства в другом. Версия ограбления отметалась сразу. Еще в портмоне имелась кредитная карта, четыре дисконтных карточки крупных магазинов, в том числе и бытовой техники, а так же стопка из десяти узеньких визиток – пять голубых, пять розовых. Информации на визитках было крайне мало, зато виньеток и загогулин хоть отбавляй, на этом фоне красовалось единственное слово «Орешник», ниже: «тел» и линия, где от руки должен вписываться номер. На одной розовой карточке телефон был вписан.
– Нет, ну аппарат шикарный, – продолжала изучать чужое имущество Тая, – тут даже встроенная фотокамера имеется.
– Не сломай, пожалуйста.
Убрав карточки и визитки обратно в портмоне, я взяла связку ключей, имеющую довольно оригинальный брелок в виде, пардон, пениса в состоянии полной боевой готовности. Вот уж далеко не всякий мужчина выберет такой брелок… Помимо ключей от квартиры были еще
– Сеночка, давай еще коньячку, а то меня все трясет и трясет.
– Я боюсь уснуть до приезда Горбачева.
– И ничего, и спи, я тебя разбужу.
Вообще-то Тая любого уговорит, все сделаешь, лишь бы отвязалась.
После третьей рюмки у Таисии Михайловны стали возникать смутные воспоминания, что этот молодой труп она уже где-то видела.
– Где? – я подлила ей еще, надеясь, что коньяк довершит своё благое дело.
– Если б на лицо его посмотреть, – призадумалась почитательница «Эммануэль», – тогда бы точно вспомнила.
– Давай приподнимем ему голову и поглядим.
– А разве можно? – вытаращила она глаза-пуговицы.
– Потом положим, как было!
– Хорошо, пошли.
В общем, сравнительно небольшая доза коньяка на нас крепко подействовала, и две подвыпившие дуры поперлись в прихожую поднимать трупу голову. Вели мы себя крайне не естественно, будто выступали на театральной сцене, ну не выглядела эта ситуация нормальной, жизненной, мы все еще не могли в нее поверить.
– И как ты собираешься это делать? – Тая рассматривала тело, как музейную инсталляцию. – В кровь вляпаешься, наследишь, потом менты задолбают.
– В состоянии аффекта мы могли вообще сверху на него упасть и лежать три дня, не приходя в сознание. Сейчас попробую все аккуратно исполнить.
Раскорячившись и приняв не характерную для человеческого существа позу, я подобралась к его голове и, превозмогая внезапно возникшую дурноту и головокружение, взялась за волосы.
– Меня сейчас вырвет… – очень кстати сообщила Тая.
– Смотри, давай! – злобно прошипела я и приподняла голову трупа. – Узнаешь?
– У-у-у-у! – закивала подруга и бросилась в уборную.
Глава вторая
Вот уж не думала, что Таюха такая нервная, мне же пришлось ее успокаивать, хотя по всей логике, истерить должна была я, ведь я, а не она находилась в непосредственном контакте с мертвым телом.
– Ну? – я вылила остатки коньяка в ее рюмку.
– Как его зовут, я не знаю, – начала подруга, – но много раз сталкивалась с ним в лифте, кажется, он живет этажом выше.
– Да? – призадумалась я. – Этажом выше? Теперь более-менее понятно, почему он ломился в твою дверь, к себе он просто не добрался.
– Получается, он нажал кнопку моего пятого вместо своего шестого? Зачем?
– Я видела кабину лифта, панель с кнопками тоже вся в крови, он мог долбить по ней кулаком, чтобы двери отрылись все равно где, лишь бы выйти.
– Вот ведь ужас, – передернуло Таю, – не буду больше в лифтах ездить!
Ой-ё-ёй, да неужели? Мы честное слово будем ходить по лесенкам пешочком?
– Интересно, – подруга закурила, – как долго человек может разгуливать с пробитой головой?
– Не знаю, смотря у кого какая голова. Сдается мне, основной удар ему нанесли или рядом с твоей квартирой или прямо на пороге. Если бы ты открыла чуть раньше, увидала бы убийцу.