Шрифт:
Глава первая
Звонок раздался в половине первого ночи. Просыпалась я долго, мучительно выбираясь из сладкого плена сновидений. Сегодня как раз показывали мой любимый сон про случайно найденный чемодан денег и синеглазого брюнета, коего я повстречала в осеннем парке… первый взгляд, любовь навсегда… давай прямо сегодня уедем в Париж, милый, что-то внезапно захотелось развеяться…
Телефон продолжал разрываться. Мой сенбернар Лаврентий, спавший рядом на коврике, приподнял голову и сказал:
– Гав!
– Да, да, – сонно пробормотала я, – уже иду… черт, кто же это
Взяв трубку, я прижала ее к уху и зевнула:
– Слушаю.
– Сена! – раздался сдавленный голос моей подруги Таисии. – Сена, ты меня слышишь?
– Разумеется. Чего тебе не спится?
– Сена, ты не представляешь! – Тайкин голос то и дело срывался. – У меня в прихожей лежит молодой человек с пробитой головой!
– За что ты его так? – снова зевнула я, подтаскивая аппарат к диван-кровати и забираясь обратно под теплое одеяло.
– Это не я! – всхлипнула Тая. – Сенусик, кажется он мертвый! Вся прихожка в кровяке…
– Тише ты, – поневоле я стала посыпаться. – Откуда ты его взяла среди ночи? Да еще и с пробитой головой?
– Приезжай! Приезжай ко мне, пожалуйста!
– Прямо сейчас? – меня прямо всю передернуло при одной только мысли, что сейчас придется выбираться из тепленькой постельки, влезать в одежду и тащиться через весь город. И вообще, пока в мыслях еще не угнездилась мысль о крови в прихожей, о каком-то парне… все казалось продолжением сна, никчемным и дурным продолжением моего восхитительного сновидения. Но завывающий от ужаса Таискин голос продолжал требовать моего внимания.
– Сена, умоляю, приезжай! Немедленно! Умоляю!
Ее насмерть перепуганное бормотание, наконец, привело меня в чувства, до сознания стало доходить, что у Таи случилось что-то серьезное.
– Так, – тряхнула я головой, – ты там одна?
– С этим парне-е-ем! – уже вовсю рыдала Тая.
– Успокойся, сейчас приеду.
Повесив трубку, я спрыгнула с дивана и бросилась в ванную. Только, как следует, прополоскав свой светлый образ в холодной воде, смогла окончательно проснуться. Хотелось кофе, но разве можно тратить время на подобные роскошества, когда подруга в какой-то непонятной беде? Оделась быстро, благо на дворе конец мая: защитного цвета летние брюки, майка с надписью «SOS», матерчатые тапочки, в сумку полетели сигареты, зажигалка, ключи от машины и кошелек. В прихожую приволокся сонный Лавр и недоуменно тявкнул, мол, куда это я навострилась среди ночи? И не собираюсь ли я за одно его прогулять?
– Нет, Лаврушик, на прогулку мы сейчас не пойдем, наша Тая опять что-то отчебучила. Когда вернусь – не знаю.
Чмокнув кожаный песий нос, я выскочила из квартиры.
По ночным московским дорогам ездить одно удовольствие: никаких тебе пробок, никто никуда не торопится сломя голову, но и в этом кажущемся благополучии были свои подводные камни. Во-первых, это недоросли на шикарных авто, со страшной скоростью переезжающие из одного ночного клуба в другой. Как правило, на заднем сидении пара пьяных друзей, на переднем пьяная подружка, а сам водитель слегка обкурен. Этих шикарных экипажей с таким вот наполнением я боюсь сильнее бешеных собак, от собачьего укуса – сорок уколов и жизнь наладилась, а последствия от встречи с такой непредсказуемой бомбой прогнозировать не возможно.
Во-вторых, это ленивые скучающие гаишники. Трудовой день позади, купюр вроде настрижено сполна, но скука и жадность не дает сидеть спокойно в своей будке, и страдалец топчется на дороге, вглядываясь в пустынные горизонты, в надежде, что хоть какой-нибудь драндулет покажется. Если уж горемыка попадется в лапы такого скучающего мерзавца, то экзекуция будет длиться гораздо дольше дневного попадания, ведь машин нету, торопиться некуда…
Если уж мне и приходилось пилить куда-то ночью, как сегодня, то я всегда начинала мечтать о маскировочной сетке в цвет асфальта. Накрыть бы им мою машинюшку, слиться с дорогой – и хорошо. Ползет по шоссе какой-то асфальтовый нарыв и пусть себе ползет, жалко, что ли?
Подъехав к Тайкиному дому, я встряла между грязным «Опелем» и чистой «девяткой». Сигнализацией свой гаденький автомобильчик я не оснащала, это было совершенно ни к чему, на него не позарился бы ни один угонщик даже от беспросветной нужды.
Войдя в подъезд, я ткнула кнопку лифта, двери кабины открылись и я увидела красно-коричневые кляксы на стене, видимо кто-то хватался за стены грязными руками, и выпачканы эти руки были несомненно в крови… Заходить в лифт расхотелось и я пошла пешком, на ходу осматривая лестничные пролеты. Везде было чисто, но стоило добраться до пятого Тайкиного, как меня встретили размазанные кровавые следы на стенах, Таюхиной двери, звонке… не для слабонервных зрелище, стоит заметить. Трогать перепачканный красным звонок не хотелось, я постучала в дверь ногой.
– Входи, открыто, – пискнул Тайкин голос. – Только осторожно, не наступи!
Хорошо, что предупредила, иначе я непременно наступила бы на тело, лежащее в прихожей аккурат у самого порога.
– Видишь? – поинтересовалась Тая трясущимися белыми губами.
Как не увидеть. Молодой, хорошо одетый человек неподвижно лежал на животе, а вокруг его светловолосой головы расплылась кровавая лужа.
– Ты в скорую звонила? – я потрудилась не наступить ни в одну из частей натюрморта.
– Нет, – Тайка смотрела на меня блестящими глазами-пуговицами и явно пребывала в состоянии аффекта, – я сразу тебе.
– Когда «сразу»? Как только он истек кровью и затих?
– Сена, не надо! Слышишь, не надо!
Моя верная боевая подруга собралась разреветься самым бессовестным образом.
– Может, он еще жив?
– Нет, он совершенно мертв!
– Откуда ты знаешь? Ты же не врач.
– Когда человек не двигается и не дышит, даже не врач может понять, что всё, хана бобику… – Тая всхлипнула.
– Погоди, – я взяла ее за руку и повела на кухню, – у тебя есть что-нибудь выпить?
– Вроде, да.
Она полезла в холодильник и достала бутылку коньяка.
– Сколько тебе можно говорить, что коньяк не хранят в холодильнике?
– Сена, не надо меня изводить!
– Я просто пытаюсь тебя отвлечь от мрачных мыслей, – я взяла две рюмки, понимая, что за руль уже сегодня не сяду. – Пей и рассказывай все по порядку.
Тая опрокинула рюмашку, закурила и приступила к повествованию:
– Я еще не спала…
– А чего ты не спала?
– Зачиталась.
– Чем это? – не могла не удиться я, подруга не являлась ярой поклонницей литературы, чтиво ей всегда с успехом заменял теле ящик.