Звезда упала
Шрифт:
Конечно, он враг, фашист, такой же, как все они, но с другой стороны, если бы не он, Надя уже давно оказалась бы в Германии. Да и с ней самой тоже неизвестно что бы произошло.
— Я не хотела вас обидеть… — тихо произнесла Вера.
И тут же испугалась, что сказала это зря, он мог вовсе не такпонять её.
— Но всё равно, не надо этого больше делать!.. — поспешно добавила она.
Генрих по-прежнему обиженно глядел в окно.
На самом деле он просто не хотел сейчас смотреть на Веру, боялся выдать своё торжество.
Похоже, лёд наконец тронулся!
Идея с брошью сработала превосходно. Теперь надо действовать очень осторожно, чтобы ненароком не спугнуть эту трепетную лань, бегущую прямо в расставленный для неё капкан.
Он повернулся, заглянул ей в глаза и медленно произнёс:
— Я хочу попросить вашего разрешения, фрау Вера, прийти к вам на ужин! Я давно думал об этом. Мне очень интересно взглянуть, как живёт школьная учительница в Дарьино. Я прошу вас!
— Вы здесь хозяин, — тут же напряглась Вера. — Вам не требуется никакое специальное разрешение! Вы же знаете, что можете прийти к кому угодно и когда угодно!
Генрих встал, сделал шаг вперёд, небрежно присел на краешек стола. Теперь он находился в опасной близости от неё.
— Хозяин-барин, кажется, так говорят у вас в России? Я надеюсь, что это ко мне не относится. Я не собираюсь ни в коей мере пользоваться своим положением, особенно в общении с вами, дорогая фрау Вера! — вкрадчиво произнёс он. — Я просто хотел бы провести с вами пару часов в неофициальной обстановке. Мне необходимо поговорить с вами.
Вера отвела глаза, отчаянно пытаясь сообразить, как поступить.
Отказать?
Но это значит — сильно напрячь, а может быть даже и совсем испортить отношения, лишиться единственного покровителя… А ведь если вести себя умело, то мало ли какие возможности могут открыться, мало ли кому она сумеет помочь…
Значит, согласиться?
Но это чревато, пойди знай, чем закончатся два часа в неофициальной обстановке…
Всё может обернуться совсем ужасно…
А если к тому же кто-нибудь увидит, что он к ней ходит?..
— Я очень прошу вас!.. — настаивал Генрих, заметивший её колебания. — Для меня это будет большой подарок!
Вера снова взглянула на него. Её встретил просительный, искренний взгляд. Вид у него сейчас был какой-то щенячий, отнюдь не комендантский. В конце концов, он джентльмен, видно же, что хорошо воспитан. Чего она боится? Хуже уже не будет… Вон как посмотрела на неё тётя Паша…
Выхода всё равно нет…
— Хорошо! — решилась Вера. — Когда вы хотите прийти?
— Сегодня вечером! — просиял Генрих. — Если у вас нет других планов, разумеется.
Капкан захлопнулся. Теперь оставалось приручить это прелестное грациозное создание. Ну, уж здесь-то он не оплошает, опыт, слава богу, в таких делах есть. Провинциальной русской барышне придётся уступить, никуда она не денется.
И между прочим, правильно!
В конечном счёте Генрих Штольц не просто мужчина, сейчас он — завоеватель.Испокон веков завоеватели получали призы в виде самых красивых женщин побеждённых стран.
— В семь тридцать вас устроит? — учтиво осведомился он.
Вера кивнула, она очень устала от этого разговора, не было уже никаких сил его продолжать.
— В семь тридцать, — машинально повторила она.
Повторила не столько для него, сколько для себя, как бы утверждалась в принятом, роковом для всей её дальнейшей судьбы решении.
Вера вышла из кабинета.
Генрих повалился в мягкое кресло, стоявшее рядом со столом. Радостная улыбка не сползала с его лица. Больше всего он походил сейчас на мальчишку, которому наконец-то пообещали подарить на день рождения давно облюбованную игрушку.
Да, идея с брошью оказалась просто гениальной, как она только пришла ему в голову!..
Безусловно, это очень дорогой подарок, покойная мама была бы крайне недовольна, но прелестная дарьинская учительница того стоила. Если бы мама её увидела, то, возможно, даже простила бы его.
А уж папа наверняка бы его понял!
Глава 14
УЖИН
В одиноком доме, стоявшем на отшибе, на самом краю посёлка, ярко горели окна.
Ужин подходил к концу. На столе стояла почти пустая бутылка шнапса, лежала нарезанная свиная колбаса, шоколад и прочая снедь, загодя доставленная Вере комендантским шофёром Паулем.
Сама Вера, разрумянившись от выпитого, слегка расслабилась, перестала сидеть с прямой напряжённой спиной. На ней было нарядное тёмно-голубое платье в белый горошек с белым же отложным воротничком.
Вера знала, что оно очень идёт ей, и именно поэтому решилась надеть его после долгих колебаний, только в самый последний момент.
Генрих Штольц откинулся на спинку стула, расстегнул верхнюю пуговицу кителя. Им владело прекрасное, лучезарное настроение.
Всё шло, как задумано, ужин получился на славу!
Вера выглядела потрясающе, слушала его внимательно, с безусловным интересом. Она всё приняла — продукты, цветы, даже шёлковые чулки, что было очень хорошим признаком.
Сам он был в ударе, чувствовал, что говорил хорошо, искренно, близость желанной молодой женщины по-хорошему возбуждала его.
— …так, практически случайно я и попал в армию, — рассказывал Генрих, — то есть в СА, в штурмабтейлунг. Мне было двадцать два года. Но после войны, дорогая Вера, я непременно намерен вернуться к электронике. Мой отец только об этом и мечтает. И я тоже убеждён, что за электроникой будущее.