Звезда Вавилона
Шрифт:
Он посмотрел на нее.
— Я сказал им, что преследую преступника и вам грозит опасность. Они хотят, чтобы вы как можно скорее и незаметнее покинули их город.
— Вы не имели права.
— Еще как имел.
— Я остаюсь.
Почему ее голос до сих пор застигает его врасплох? При первом взгляде на Кэндис можно было предположить, что у нее высокий голос и из ее тонкого горла должны выходить сопрановые нотки.
— Я нанял водителя с машиной, — сказал он. — Выезжаю в пустыню на рассвете.
— Я с вами.
—
— Тогда достану своего водителя с машиной.
— И поедете одна?
— Я с самого начала хотела ехать одна. — Такой расклад пугал ее. — Послушайте, мы не можем терять время. Ваш отец сказал, что Фило собирается устроить великое опустошение. Армагеддон. Что, если он использует Звезду Вавилона, чтобы взорвать весь мир?
— Тем более я должен ехать один.
— И тем более я должна ехать с вами!
— Доктор Армстронг, будет так, как я сказал. В полиции распорядились, чтобы никто из местных не помогал вам. Это небольшой город, и все уже знают об этом, и вряд ли кто-нибудь захочет пойти против полицейских.
— Как вы можете меня вот так бросить?
— Я не бросаю вас. А оставляю под присмотром полиции. Я должен ехать один, и притом быстро.
— Вы так говорите, словно я инвалид или камень на вашей шее…
Он взял ее за плечи, крепко встряхнул.
— Черт возьми, Кэндис, я не смогу простить себе, если с вами что-то случится! По-вашему, смертей еще недостаточно?
Это остановило ее. В его голосе был гнев, а в глазах мольба. Она почувствовала, что кольцо с камнем, всегда повернутым на сторону ладони, вонзилось в ее кожу, и представила, как на том месте остается красивая отметка, словно ярко-красный рубин и золотые нити выжигают ее огнем.
Неловкое молчание повисло в воздухе, когда, глядя за спину Гленна на колонны из белого мрамора, призрачно возвышавшиеся под лунным светом, Кэндис заметила стоящего среди них человека. Знакомая гавайская рубашка.
— Эй! — воскликнула она.
— Что?
— Это он! — сказала она и выбежала из номера.
Гленн бросился за ней через коридор и вниз по лестнице в холл и увидел, как Кэндис пронеслась в открытые двери на террасу, где ужинали постояльцы. Потом она растворилась в тени ночи.
Тихо ругаясь, он пошел ее искать.
Кэндис пробежала по разбитому тротуару, между колоннами, вверх по ведущей в никуда лестнице, вокруг древних ванн, где когда-то купалась знать, и мимо ниш, в которых раньше стояли статуи богов, наконец, она добралась до разрушенного жертвенного алтаря. Оказалось, что она тут не одна. Туристы из небольшой группы разговаривали, смеялись, фотографировали друг друга, крича: «Улыбочку!»
Она увидела человека в гавайской рубашке, юркнувшего за угол, и побежала следом.
Снова потеряв его, она остановилась и прислушалась. Рядом кто-то тоже остановился, а потом побежал дальше. Кэндис не сдавалась, забираясь все дальше в лабиринт колонн, помещений без окон и обрушившихся
— Выходи, чтобы я могла увидеть тебя! — закричала она, ее голос эхом отразился от стен. Она оглянулась. Святилище храма загораживало вид на отель. Она больше не слышала ни музыки, ни голосов. Только шум ветра. Она подобрала камень и, услышав какой-то звук, побежала за арку, где столкнулась с Гленном.
— Вы видели его? — запыхавшись, спросила она.
— Стойте! Куда он скрылся?
— Не знаю. Нам лучше разделиться, — сказала она и двинулась.
Гленн взял ее за руку.
— Лучше будет, если мы останемся вместе.
Но Кэндис, не слушая Гленна, пошла вперед. «Какая она своевольная, — подумал он. — Импульсивная, упрямая и своевольная».
— Подождите, — сказал он, догнав ее и положив руку на плечо. — Скажите мне четко, что вы увидели с балкона.
— Это был он — те же длинные волосы, затянутые конским хвостом, лысая макушка. И рубашка с голубыми пальмами.
— Лицо разглядели?
— Он смотрел на меня.
Гленн удивленно моргнул.
— Прямо на вас?
— Да, просто стоял там и… О нет!
Они побежали вместе, сначала через руины, потом миновали террасу с обедающими гостями, которые уже второй раз были вынуждены отвлечься от трапезы, вверх по лестнице и в конец коридора, где обнаружили номер Кэндис в том же виде, в каком оставили его — с открытой настежь дверью.
— Что пропало? — спросил Гленн, принявшись открывать шкафы, выдвигать ящики, будто это был его номер.
Она сразу поняла — ксерокопия таблички Дюшеса. Исчезла из книги Милдред Стиллвотер. Теперь она не сможет перевести то, что они нашли.
— Хорошая уловка, — произнесла она сквозь зубы. — Он намеренно выманил меня на улицу, чтобы его сообщник мог спокойно обыскать номер.
— Где карта?
К счастью, она по-прежнему лежала в ее рюкзаке.
Гленн, нахмурившись, посмотрел на часы, разрываясь между необходимостью отправиться прямо сейчас к Джебель Мара и желанием остаться с Кэндис, чтобы с ней ничего не произошло, до того как полиция отвезет ее утром в аэропорт. Кэндис хотела только одного: выйти на улицу и искать человека, нападавшего на нее, и если понадобится, то перевернуть вверх дном весь город. Но Пальмира была переполнена туристами. Она никогда не найдет его здесь.
Увидев выражение лица Гленна, она произнесла:
— Не говорите ни слова. Я знаю, о чем вы думаете.
— Нет, не знаете.
— Вы думаете, что я импульсивная и поэтому нас постигла такая неудача.
— Ладно, вы знаете, о чем я думаю.
— Что ж, — она положила руки на бедра, — им известно, где мы, и теперь они будут преследовать нас до Джебель Мара. Что будем делать?
— Для начала я еду к Джебель Мара. Вы возвращаетесь в Лос-Анджелес. И никакие уговоры вам не помогут.