Звезда жизни
Шрифт:
Чуть позже Хаммонда ожидал сюрприз. Он пошёл в кабинет лидера коммуны, чтобы узнать, как обстоят дела со сборкой психозонда. Дон Вильсон о чём-то оживлённо разговаривал с Лангом, рассматривая большой чертёж, расстеленный на столе.
— Хорошо, что вы пришли, Кирк, я уже собирался за вами послать. Как ни странно, Таяна Марден хочет поговорить с вами.
— А что случилось? — изумлённо спросил Хаммонд.
Ланг нахмурился.
— Не нравится мне все это. Врамены способны на любую хитрость.
— Согласен, — кивнул Дон Вильсон. — Но с нами
Хаммонд растерянно сказал:
— Я сделаю всё, что в моих силах, но она может догадаться, с какой целью вы послали меня…
— Конечно, она догадается, — сухо заметил Дон Вильсон. — Врамены далеко не глупы, за их плечами опыт долгой жизни. Помните об этом, Кирк, и будьте осторожны.
Охранник, дежуривший около комнаты пленницы, видимо, получил уже приказ от Вильсона, поэтому беспрекословно пропустил гостя и сразу же закрыл за ним дверь.
Мягкий свет шарового светильника скупо освещал маленькую комнату с голыми каменными стенами. Обстановка была спартанской, как и в остальных помещениях подземного поселения: стол, два кресла, кровать и платяной шкаф.
Таяна читала какую-то книгу. Заметив Хаммонда, пленница вспыхнула от радости и поднялась ему навстречу, с царственной грацией протянув руку для рукопожатия. Сейчас она не была похожа на высокомерную суперменшу — нет, сейчас перед гостем стояла очаровательная молодая женщина с изящной фигурой и белокурыми волосами до плеч. Короткие шорты так выразительно облегали её бедра, что Хаммонд невольно облизал пересохшие губы. Он волновался, словно мальчишка на первом в жизни свидании.
Таяна сделала приглашающий жест в сторону другого кресла.
— Садитесь, Кирк, — улыбаясь, сказала она. — Почему вы так испуганно смотрите на меня?
Хаммонд почувствовал, что краснеет. Мысленно выругавшись, он с нарочитой непринуждённостью уселся, заложив ногу за ногу.
— Понятия не имею, что меня так смущает, — сказал он с усмешкой. — Может быть, то, что мне никогда ещё не доводилось беседовать с бессмертной женщиной.
Таяна села рядом, недовольно поморщившись.
— Бессмертной? Это детские сказки. Хоомены считают так только потому, что мы живём дольше, чем… — Она вдруг запнулась и с любопытством спросила: — Вы ведь не относите себя к хооменам, Кирк?
Он пожал плечами.
— Пожалуй, нет… Но я правильно понял ваши слова — выходит, вы не бессмертны? Сколько же тогда вам лет?
— В земном исчислении немногим более двух сотен, — спокойно ответила Таяна, пытливо глядя на него.
Хаммонд вздрогнул, словно под прелестными чертами красавицы выглянуло нечто нечеловеческое.
По-видимому, его чувства отразились на лице, потому что Таяна нахмурилась.
— Почему вы так поражены, Кирк? — немного раздражённо спросила она. — Как же я тогда должна смотреть на человека, который, если верить его словам, прожил десять тысяч лет?
Справедливость этих слов ещё больше смутила Хаммонда, и он резко возразил:
— Прожил? Это слишком сильно сказано, Таяна. Я даже не ощущал, что жив.
— Неужели вы ничего не помните об этой бездне времени? — скептически спросила Таяна.
«Я не помню ничего, кроме снов, — подумал Хаммонд. — Вернее, одного мрачного сна, в котором я, словно мёртвый корабль, облетал свои звёздные владения, неподвижно восседая на стальном троне». Но он не стал говорить об этом.
— Нет, я ничего не помню. Господь отнял у меня все, даже память.
Таяна смотрела на него с нескрываемым сочувствием.
— А вы не похожи на самозванца, Кирк.
— Я бы благословил небо, если бы оказался им, — признался Хаммонд. — Но увы, даже недоверчивые хоомены вынуждены мне поверить.
— Поразительно, — прошептала Таяна, не сводя с него взволнованных глаз. — Вы не откажетесь ответить на мои вопросы, Кирк? Как и многие врамены, я очень интересуюсь историей Земли.
— Пожалуйста, — сказал Хаммонд.
И Таяна начала расспрашивать его с неподдельным интересом о двадцатом столетии.
На некоторые вопросы ему уже приходилось отвечать — их задавал Дон Вильсон, но большинство было новых, глубоких, сложных. Некоторые просто ставили его в тупик. Оказалось, что он не так уж много знал о своей эпохе, особенно о политическом устройстве Земли. Зато на вопросы, касающиеся истории космических полётов, Хаммонд отвечал очень подробно, со множеством деталей, известных ему, как профессионалу.
Таяна выглядела озадаченной и одновременно очень возбуждённой.
— Теперь я почти верю, что вы на самом деле прибыли из далёкого прошлого, — призналась она. — Наши историки создали гипотетическую историю прошлого Земли, которая не известна ни одному из хооменов. Ваши ответы во многом совпадают с нашими представлениями о двадцатом столетии, за исключением некоторых деталей. Хотя, возможно, это объясняется только нашими ошибками.
— Гипотетическая история? — удивился Хаммонд. — Разве вы не могли узнать все о нашем времени из книг, кинофильмов и архивных документов?
Таяна грустно покачала головой.
— Увы, нам мало что удалось собрать. Межпланетная война двадцать третьего века уничтожила все это не только на Земле, но и на Марсе, Венере и других колониях Солнечной системы. Человечество чудом выжило тогда, людям долгие века было не до истории.
— Межпланетная война? — ошеломлённо спросил Хаммонд. — Замечательно! Выходит, вот для чего мы работали, рисковали жизнями — чтобы, выйдя в космос, люди стали уничтожать друг друга… А ныне у Галактики появился хозяин — вы, врамены, которые считают своим правом указывать людям, куда и когда лететь. Вот к чему привёл наш проклятый космический век!