Звездная Ева(сборник)

Фоменко Михаил

В последнем номере «Ревю де литератюр компарэ» (Париж, 1932) мы находим чрезвычайно интересную статью А. М. Киллена — «Легенда о Лилит». Автор исследует источники легенды, как в древнейший период человеческого развития, так и в новое время, от вавилонского пленения и Библии до произведений современных писателей — Гийома Аполлинера и Бернарда Шоу. Мильтон в «Потерянном Раю», Гете в «Фаусте», Виктор Гюго в поэме «Конец Сатаны», Реми де Гурмон в «Лилит», английские лирические поэты Ките и Данте Габриэль Россетти — преломив каждый через свое обособленное сознание эту легенду, воссоздавали древний образ астральной Евы.

Но, быть может, наиболее проникновенное, мы сказали бы даже гениальное, понимание этого уже веками мучащего человечество образа мы находим в стихотворении Федора Сологуба, оставшемся неизвестным западноевропейскому исследователю.

Я

был один в моем раю, И кто-то звал меня Адамом. Цветы хвалили плоть мою Первоначальным фимиамом… Когда ступени горных плит Роса вечерняя кропила, Ко мне волшебница Лилит Стезей лазурной приходила. И вся она была легка, Как тихий сон, — как сон безгрешна, И речь ее была сладка, Как нежный смех, — как смех утешна. И не желать бы мне иной, Но я под сенью злого древа Заснул… проснулся, — предо мной Стояла и смеялась Ева… Когда померк лазурный день, Когда заря к морям склонилась, Моя Лилит прошла, как тень, Прошла, ушла, — навеки скрылась. (Пламенный круг — Личины переживаний).

Откуда берет свое начало сокровенная Лилит, чьи длинные белокурые волосы, как сети, уловили сердце Адама? Всегда юная и вечно прекрасная соперница Евы, она, созданная божественной силою, возмутилась против нее и, не желая подчиниться Адаму, вечно стремится не только быть ему равной, но даже покорить его своей воле. Уже древнейшие предания отождествляют Лилит с Изидой. Известный оккультист Эдуард Шюре [6] так передает древневавилонскую легенду, которая дошла до нас благодаря раскопкам в Месопотамии.

6

L'Evolution divine du Sphinx au Christ, p. 230.

Бог Ассур, Люцифер древней Халдеи, был низвержен после создания планеты Юпитера с другими взбунтовавшимися ангелами за то, что, незаконно воспользовавшись силою божественного слова, создал Иштар-Лилит, чтобы с ней вместе царствовать над миром. После его низвержения Лилит напрасно ищет его повсюду, — все прежние обличил мира изменились, земля стала твердой и вокруг нее образовалась бездна, которую, как комета, прорезывает Лилит в своем падении.

Она взывает, наконец, к князю тьмы, и из первого мрачного облака слышит голос: «Отдай твою звездную тиару, или ты не пройдешь». Иштар-Лилит отдает свою тиару и вместе с нею теряет божественную память. У второго круга она должна отдать свои крылья и уже не может более подняться в высшие сферы. Перед третьим облаком мрака она видит чудовищ, которые домогаются ее светоносной туники. Она приносит и эту жертву и, обнаженная, замечает, что тело ее материализовалось. Тогда из бездны восстают красные языки пламени. Оттуда слышится властный голос: «Что хочешь ты от меня?» — «Где Люцифер?» — вопрошает Лилит. — «Далеко отсюда, в недоступном лимбе, на дне пространств. Ты ищешь напрасно. Ибо отныне я твой муж». — «Ты лжешь», — восклицает Иштар. «Если ты хочешь видеть твоего архангела, — гремит страшный голос, — я могу показать его тебе, но с условием, что ты будешь моя». «Когда я увижу его, — отвечает Лилит, — он освободит и унесет меня в высшие области. Пусть явится он». И тотчас же пред ней предстает скорбный архангел, крылья его изломаны, руки и ноги поражены молниями, но гордость его не побеждена. Видение это вскоре исчезает, а из огненного облака выходит Ариман, повелитель низшей земной природы, в виде Дракона. Огненный язык свой чудовище направляет на Изиду. Но он не в силах победить ее. — «Я все отдам ради моей любви, — говорит Лилит-Иштар, — во мне осталось мое сердце, непобежденное, чье биение не могут остановить никто, даже бессмертные боги. Им я раздвину своды бездны и отныне я нисхожу к людям, они укажут мне обратный путь к Люциферу».

Но на этой высоте легенда о Лилит не удержалась долго. В ассирийской, вавилонской и суммерийской клинописи Лилит низводится на степень элементарного женского духа, она входит в троицу демонов, похищающих свет, вызывающих бури и стихийные бедствия. (Charges Fossly — «La Маgie Assyrienne». Paris, 1902. p. 57–71).

В этих надписях мы впервые находим форму ее имени «Лилиту», «Лилит» или «Ардат-Лили» (что значит похитительница света). В Месопотамии ей начинают приписывать похищение новорожденных. Постепенно образ ее сливается с греческими ведьмами — ламиями, которые также, по народному верованию, умертвляли детей. Образ этот заимствовали Библия и Талмуд. В книге пророка Исайи, часть которой была, как предполагают ученые, написана во время вавилонского пленения, мы находим следующее пророчество о гибели нечестивого города Эдома: «Животные пустыни там встретят диких собак. Там будут призывать друг друга козлы, и призрак ночи, Лилит, там найдет свое жилище и место своего успокоения».

Не без основания историки религий полагают, что демонология Ветхого Завета, как и учение об ангелах, оформились под ассиро-вавилонским влиянием. Ее унаследовали писатели христианской эпохи. Так, в начале нашей эры мы находим в комментариях св. Иеронима к Исайе упоминание Лилит вместе с драконами, кентаврами, сатирами и ламиями. Другая оккультная струя еврейской мысли занималась толкованием двух мест книги Бытия (1, 28 и 11, 18–23), где говорится сперва о том, что: «Бог создал человека по своему образу и подобию; Он создал человека и женщину», а затем уже рассказывается как бы о вторичном сотворении жены Адама из его ребра.

Возникли споры о том, была ли Лилит изначальной женой Адама или демоническим существом, соблазнившим его уже после падения? К этой мысли склоняется Кабала. Как известно, текст Кабалы восходит к X веку нашей эры. Но он передает традиции александрийской эпохи, когда греческая философия смешалась с иудаизмом и христианством. Книга Зохара (XII или XIII век) учит о том, что Лилит отражает нижнюю сферу красоты, низшее женственное начало (Афродита Земная неоплатоников), которой противопоставляется «Вечная Матрона» (Афродита Небесная, Приснодева). В кабалистических легендах говорится о том, что Лилит рождена гневным отблеском меча Серафима, стоящего у врат Эдема.

Лилит приближается к апокалиптической блуднице.

Традиции этой родственны легенды о том, что после падения Адам, охваченный угрызениями совести, 130 лет жил вдали от Евы и в это время — о, странное покаяние! — сошелся с демонической Лилит, с которой и зачал целый легион бесов. Есть даже легенда о том, что и праматерь Ева одно время изменяла Адаму с самим сатаной. От этой незаконной связи возникло также множество демонов. Только воссоединение Адама с Евой принесло человечеству успокоение. Тогда, повествует Талмуд, Лилит стала преследовать новорожденных. Раввин Нафтали дает следующий рецепт против Лилит: «Лилит приходит в ярость против бедных маленьких израильтян, главным образом, в ночь перед обрезанием. Для того, чтобы избавиться от ее влияния, следует приготовить хороший ужин и позвать несколько раввинов, которые будут читать Талмуд. Демоны, отличающиеся по своей природе нетерпением, не могут выдержать чтения столь священной книги и обращаются в бегство». (Drach, «De l’harmonie entre l’Eglise et la Synagogue», II, p. 309).

При рождении ребенка, раввины до самого последнего времени применяли следующую формулу для устрашения бесов: «Адам и Ева с нами, Лилит прочь!» Ребенка охраняли от скверных влияний амулетами, на которых были начерчены имена трех ангелов: «Сеной, Сансеной, Саменгелоф».

Традиционный образ золотоволосой Лилит кабаллистов, демонической обольстительницы, мы находим в северной Вальпургиевой ночи «Фауста».

Весьма вероятно, что на образ Лилит в «Потерянном Раю» Мильтона влияла также Кабала.

Нам кажется также, что образ панночки в гоголевском «Вне» сложился под влиянием еврейской мистики. От шинкарей-евреев Украины (как тот, что потчевал горилкой казаков сотника в «Вие») Гоголь мог слышать предания Аггады и Кабалы. В панночке — все элементы кабалистической Лилит. Слуги ее отца рассказывают о том, что она похитила ребенка глупой бабы-шепчихи. Превращение панночки-ведьмы из старухи в сладострастный женский облик (после того, как Хома Брут проехался на ней верхом) соединено с сексуальными магическими силами, которыми легенды щедро наделяют Лилит. Она губит «философа», неумеренно предающегося еде и возлияниям, ибо соединена с низшим духом земли, с Ариманом-Вием. Сама она не может в церкви из гроба увидеть Хому, который очертил вокруг себя магический круг. Она находит его лишь с помощью Вия, его земными глазами, ибо после смерти, став люциферской силой, уже не имеет непосредственного соприкосновения с материальным миром.