Звёздная пыль… На сапогах!

Пономаренко Олег Николаевич

Послушав их, шеф подошел к доске и написал крупно: 'На Венере ХРЕНОВО.' И ниже поставил подпись с расшифровкой — С. П. Королев. Все опешив замолчали, а он обвел зал тяжелым взором и издал привычный рык… У нас в КБ степень разноса мерили 'корами', 'кило-Корами', и фатальным 'мега-Корами'… Тут было поспокойней, просто объяснил для тугодумов свое мнение и приказ. Пускай долетит эта глупая кастрюля, сядет. Из приборов на ней только датчики температуры и давления, плюс агрессивности среды, даже радара нет. Тогда и поглядим, какими будут следующие станции. В конце бурной речи остановил на мне взгляд — сурово так, обещающе… Аж занервничал, вдруг в этом мире есть отличия?

Но

всего через полгода в центре царила совсем не радость от успеха первой посадки робота на чужую планету. Скорбь, уныние, по мере поступления данных все нарастало — многие солидные академики тайком вытирали глаза. Можно было их понять — всегда больно, когда умирает мечта…

Но великая, непостижимая природа любит подкидывать крохотным человечкам сюрпризы и загадки! С жадным любопытством смотрели на проносящийся внизу мир ребята, пытаясь мысленно представить себе — что творится в таинственных глубинах туманной атмосферы. Не было на корабле никаких зондов, везти их сюда через Марс было бы верхом идиотизма. А с Земли запустить новые никак нельзя, окна нет подходящего. Да и готовых зондов тоже, сейчас в спешке инженеры с учеными, и у нас и в штатах, создают новые. Но вот нога человека вряд–ли ступит сюда, по крайней мере в ближайшее время. Сесть–то тут предельно просто. И, допустим, продержатся немного до полного изжаривания. А вот домой улететь — проблема, большая. Почти как земная гравитация, лишь чуть–чуть легче…

Действительно проблема. Чем мощнее сила притяжения, чем толще атмосфера — тем труднее взлететь. Сейчас, даже если очень сильно захотеть — на Венеру слетать мы пока не в силах… На химическом топливе это просто невозможно. Совсем.

Американцы испытывают вовсю атомные реакторы 'Нерва' - отличные движки, разгоняют водород до скорости истечения аж девять километров в секунду. Но вот только тяга маловата, увы. Двадцатитонный движок дает тягу всего сорок пять тонн. Для космоса и Луны этого достаточно. Но не для землеподобных миров. Ведь когда–то, рано или поздно — доберемся мы до чужих солнц, найдем пригодные для жизни планеты… В космосе худо–бедно летать научимся, наш тестовый магнитоплазменный двигун дает скорость истечения аж в полторы сотни километров, ученые обещают еще поднять. Тяга конечно мизерная, всего килограмм. Но для пути длиной в миллиарды километров абсолютно не важно — час разгоняется корабль или месяц.

Вот только посадка и, особенно, взлет десантного корабля пока проблема. На Марсе все просто было, там первая космическая — всего три км/с, отравой пентаборана обошлись.

Так что стояли герои–космонавты на борту корабля, облизываясь — на такую близкую, но такую недоступную Венеру. В принципе, на текущем уровне технологии можно туда слетать. Вот только вонь поднимется… Есть, хранимый в загашнике на всякий случай, способ. Простой как мычание — взять и, как Мюнхгаузен, полететь верхом на бомбе. Атомной, буквально — тупо взрывая по небольшой бомбочке позади корабля. Тяга — офигительная, импульс приличный. Проект 'Орион', разработан был еще двадцать лет назад. Но стремно как–то, так гадить в космосе. Как показали испытательные взрывы в космосе — опасная штука. Образуется вокруг Земли рукотворный радиационный пояс, попадут под угрозу космонавты, помрут в муках многочисленные спутники. Не зря же размещение и испытание ядерного оружия в космосе запрещено. Правда, с недавних пор добавилась поправка: '… За исключением находящегося под международным контролем ООН и, применяемого исключительно для блага всего Человечества…'

И подходит, как у нас принято — в обстановке строгой секретности, время испытания нашей надежды. Объект 'Луч'

наконец–то вышел из пеленок теории.

Грязная–грязная степь. Не просто слякотью, а невидимой, неосязаемой — но такой опасной грязью. Сколько лет пройдет, пока затянутся раны. Неразумные человечки много раз вызывали тут демона звездного пламени.

А мы еще собираемся чуть нагадить. Действительно — всего чуток…

' - Готовность. Две минуты.' Толпился народ вокруг пультов, парой коротких слов разогнал здешний командир всех по местам. А там горят светодиодные панели, телеэкраны. Переключают кнопки на пультах инженеры — привычная обстановка. Так же привычно глядятся выведенные на центральный экран циферки. И слова в шлемофонах — заботливо розданных всем гостям.

' - Десять секунд, есть протяжка…' - звучат команды почти так, как мы готовим к старту ракеты.

Уткнувшиеся в пульты операторы, одетые в странные костюмы и наушники — продолжали проверку. Хм, скафандры радиохимической защиты на нас тоже натянули.

Но, всплыло из глуби памяти воспоминание — как похоже на фильму, пуск главного калибра фантастической 'Звезды'…

' - Есть продувка, есть подача рабочего тела' - радостный голос возвестил что–то, непонятное нам. Просто для привычных химических двигателей эти слова означают совсем другое, тут операции продолжались. Напряглись все высокие гости, одетые в скафандры. А волнение местной команды было просто непередаваемое! Как я их понимаю…

Безликая фигура в гермошлеме управляла стихией, легкими щелчками тумблеров.

' - Реактор норма, активация… Есть!' - постепенно стали отворачиваться от активной зоны регулирующие, наполовину бериллиевые стержни. И началось.

' - Поток нольтри, повышается.'

' - Подача предварительная… Есть!' - там, за толстым свинцовым стеклом, выплеснулся в небо толстый факел выхлопа. Серое зимнее казахстанское небо, серые низкие облака — озарились заревом. Скакнули вверх ровные, красные огоньки светодиодных столбиков.

' - Поток нольшесть, норма. Подача полная…' - алый выхлоп раскаленного водорода достал до облаков, тающих на глазах.

Главнокомандующий этим чудом принял немного театральную позу, громко вопросил:

' - Импульс?'

' - Восемь дробь три…' - сурово ответил товарищ ???.

Валентин Петрович очень любит красивые моменты, гордо смотря на экраны — заявил…

' - Пуск!'

Но спокойно инженеры нажимали кнопки, шли рапорты.

' - Поток нольсемь, поле включено.' - отмороженные жидким водородом заработали сверхпроводящие катушки.

' - Есть пуск!' - выстрелились в сферу рабочей зоны маленькие кусочки металла.

И попали под невидимый, яростный поток нейтронов. Закрутились, испарившись — и превратившись в бублик ослепительной плазмы. Мощнейшее электромагнитное поле не давало коснутся стенок, держало… А раскаленный уже, после прохождения реактора водород попадал в маленький филиал ада.

' - Есть активация, поток девяносто!' - остаток слов, команд и подтверждений просто не услышали. Рвущийся в небо факел пронзила фиолетовая струя, рев оглушил…

Это еще не двигатель, даже не тестовый прототип. Просто демонстрационный макет, 'Луч-ДМ'. Но игла выхлопа, со страшной скоростью и грохотом дотянувшаяся до стратосферы впечатляла. Много лет пройдет, пока эту технологию доведут до применения, но потрясенные товарищи смотрели в небо — где рождался рукотворный антициклон. И родное солнышко осветило полигон, заблистало на тающей снежной каше, радуге испарений.

' - Импульс?' - Стоящий в гордой позе Глушко, как мне кажется, старался подражать героям античности. Прометей, однако…