Звездная сказка
Шрифт:
Синяя стрекоза...
Это был не просто код для экстренной связи с отцом. 'Синей стрекозой' я назвала корабль, когда впервые увидела его в ремонтном доке. Четыре пары обманчиво хрупких, полупрозрачных крыла с голубыми переливами, вытянутое темно-синее брюшко и непропорционально большая голова, где находился командный блок.
Корабль неспешно двигался, замедлив ход двигателей до минимума, но и этой скорости хватало, чтобы работающие на полную мощь двигатели робота едва справлялись. Но, вопреки моим самым худшим опасениям, к нам на помощь вылетел еще один робот, и вдвоем у них все-таки получилось дотащить меня до небольшого люка в корпусе.
Спустившись на мелко дрожащих ногах по металлической лесенке вниз, я дождалась, пока давление в камере стабилизируется, и стянула с лица маску.
Надо же! Я еще жива!
С шумом отъезжает дверь в камеру, и на пороге появляется адмирал Блейз собственной персоной. Тремя широкими шагами он преодолевает разделяющее нас расстояние и стискивает меня в объятьях.
– Рад увидеть тебя снова, доченька.
Я неловко обнимаю его за талию.
– Адмирал Блейз!
– окрикивает отца кто-то.
– Можно стартовать?
Папа выпускает меня из своих рук и оборачивается.
– Включить маскировку, двигатели на полную, - сухо командует он.
– Я хочу быть в секторе меньше, чем через десять минут.
Отдав нужные распоряжения, отец поворачивается и тянет меня за руку к выходу.
– Нам надо поторопиться, - сообщает он тихим голосом.
– Я запросил сканирование того района, сделанное три дня назад. В секторе замечены четыре корабля повстанцев.
– Четыре?
– удивленно восклицаю я.
С появлением 'живого' пластика и разрастания человеческих колоний, Космос перестал пустовать. Его бороздили исследовательские суда, корабли межзвездного флота, контрабандисты и грузовые суда, которые порой сложно было отличить друг от друга. Была развита и транспортная сеть и туристическая, но такой дорогой отдых мог позволить себе не каждый.
Повстанцы появились где-то сотню лет назад. Себя они называли борцами за независимость и свободу, но, по сути, были обычными пиратами. Повстанцы редко объединялись в группы из нескольких кораблей и с трудом находили общий язык, а тут целых четыре корабля!
– Я думаю, что в этот раз их кто-то ведет. Они организованны и не воспользовались возможностью разорить одно из частных судов.
Сбившись с шага, я останавливаюсь.
– Они охотились на военный корабль, - потрясенно заканчиваю мысль отца.
– Хотели угнать и воспользоваться разведывательным кораблем! Но как они могли узнать, где будет Тиван?
Отец хмурится и отводит глаза.
– Единственный вариант - это утечка информации, - с неохотой говорит он и дергает головой.
– Пошли, Оксик. Времени мало.
Ухватившись за сухую широкую ладонь отца, я торопливо иду следом. Преодолев коридор и добравшись до лифтовой площадки, мы поднимаемся наверх, где расположен командный центр, но, вопреки моим ожиданиям, отец не ведет меня по капитанскому мостику, а минует его и уверенным шагом движется к едва заметной боковой дверце.
– Ты все еще колешь себя той дрянью?
– на ходу спрашивает он, и рука, сжимающая мою ладонь, едва заметно увеличивает свое давление.
– Нет, - выпаливаю я, заходя следом за ним в небольшую комнатку, и, немного поколебавшись, признаюсь.
– Вот уже три дня.
Адмирал Блейз недовольно качает головой.
– Мало, - строго говорит он.
– Но у нас нет другого способа найти их.
Я с силой прикусываю губу и оглядываю помещение.
Комната почти полностью пуста, за исключением большого прямоугольного контейнера, накрытого белой крышкой. Присмотревшись чуть внимательнее, я чувствую, как по спине ползут противные мурашки, и с удивлением поворачиваюсь к отцу.
– Флоатинг-камера?
– Да, дочь.
Зажмурившись, я обхватываю голову руками и старательно пытаюсь выровнять дыхание.
Флоатинг-камера или камера сенсорной депривации использовалась флотом, как средство тренировки офицеров. Камера изолировала погруженного в него человека от всех ощущений и давала возможность испытать чувство невесомости.
Любого нормального человека погружали в раствор высокой плотности, равный температуре тела человека, но для Иридиев был придумал другой способ. Нас погружали в чистый иридий, чтобы усилить способности.
Старший, естественно, показывал мне способ работы с флоатинг-камерой, но в прошлый раз едва не утопил, проверяя уровень моей подготовленности и способности к реагированию.
Годы прошли, но осадочек остался.
– Оксик?
Я машу головой и судорожно втягиваю воздух в легкие. Ладони стали мокрыми от липкого страха, захватившего мою душу. Мне хочется поскорее покинуть эту комнату и оказаться как можно дальше от флоатинг-камеры, я даже делаю пару шагов в сторону выхода.
Бежать! Бежать как можно скорее!
– Оксик, - отец ловко ловит меня около самой двери и прижимает к себе.
– Ну, ты чего?
Чего я? Я в панике, если кое-кто еще не понял!
– Все будет хорошо, - уверенно говорит он.
– Ну же, дочь, посмотри на меня.
Встретившись взглядом с серо-зелеными глазами папы, я тихонько шмыгаю носом и старательно подбираю слова, способные доступно и доходчиво объяснить, как мне страшно, но в голову лезут только неприличные выражения, а ругаться при папе как-то неловко.
– Это единственный способ найти его...
Я крепко зажмуриваюсь и облизываю пересохшие губы.
Так на что я все-таки готова ради Ти? Еще десять минут назад я была готова пожертвовать жизнью, но, как оказалось, переступить через страх во сто крат тяжелее.
– Адмирал Блейз!
– в проеме незапертой двери комнаты появляется голова офицера.
– Разрешите обратиться?
– Да, лейтенант. Что случилось?
Я осторожно освобождаюсь из рук отца и делаю еще один незаметный шажок к дверям.
– Адмирал, корабль капитана Хабстера обнаружил черный ящик. В настоящий момент они грузят его на борт и готовят к открытию.