Звездная Золушка
Шрифт:
– Зара, не нужно так агрессивно реагировать, я врач и…
– Если бы ты не был врачом, я бы давно усадила в это кресло тебя! Объясни, Трин, что такого страшного произошло со мной, что срочно понадобился медосмотр?! Что?! Я не лишилась невинности сегодня ночью, я не беременна, не больна. Грейстон, по-моему, тоже. Так что?! Почему он первым делом побежал к тебе? Почему, на худой конец, он не сказал: «Зара, милая, покажись Трину на всякий случай, я волнуюсь»?
– Зара, я… я не знаю. – Трин беспомощно развел руками. – Мне приказали тебя осмотреть,
Я его прервала:
– Где Грейстон?
– Он занят!
– Где Грейстон?!
Спустя пять минут я буквально влетела в конференц-зал и сделала то, о чем наверняка потом пожалею. Я громко и четко произнесла:
– Грейстон, а что, не все знают, что мы с тобой переспали? Может, объявим по громкой связи и устроим фуршет?!
Потом я поняла, что Грейстон был в зале не один. Пятеро мужчин и женщина в странном комбинезоне удивленно смотрели на меня.
– Это… Зара, – вздохнул Грейстон. – Просто Зара. Племянница Эргара. Зара, познакомься с моими лучшими сотрудниками. Кстати, они по совместительству родители твоих новых школьных друзей.
– Черт! – едва слышно выругалась я.
Собственная ярость сыграла со мной злую шутку. Грейстон так хотел скрыть, что я его невеста, так старательно выдавал меня за племянницу Эргара. И вот теперь я во всеуслышание объявила, что на самом деле его любовница. А по легенде у меня вообще-то муж есть, который трудится на одной из золотодобывающих планет. Хорошо хоть это персонаж выдуманный и не вернется в финале спектакля.
Грейстон что-то сказал сотрудниками и встал. Я без возражений отошла за ним, чувствуя, что сейчас меня будут убивать.
– И что заставило тебя ворваться и сообщить всем о нашей личной жизни? – спокойно и даже вежливо спросил Грейстон.
– То, что ты рассказал все Трину! – Пыл мой поутих, но отступать было некуда.
– Так, и что? Трин – врач, а не приятель.
– А можно было обойтись без консультаций врача? Почему меня вызывают, чтобы осмотреть? Что это вообще значит?
Он все еще не понимал, из-за чего я так злюсь.
– И что в этом такого? Трин следит за твоим здоровьем, он должен был об этом узнать. Зара, мы довольно разные. Это необходимо, я мог причинить тебе боль. Ты бы ведь не сказала, так? Не сказала бы?
Закусив губу, я отвернулась. Не сказала бы, конечно. Но к Трину пошла бы – вот в чем разница. Свои проблемы со здоровьем я решаю сама. Да, понятно, что осмотр необходимо было провести и без моего согласия, когда я едва приехала сюда. Все же им виднее, как сказываются на человеческом организме новые условия. Но сейчас ситуация совершенно другая!
– Грейстон, нужно было поговорить со мной! А не ставить перед фактом. И не бежать сразу к Трину с докладом.
– Хорошо.
Грейстон отошел на пару шагов и усмехнулся:
– Ты пройдешь осмотр?
– Нет.
– А через три недели, когда надо будет проверить, не беременна ли ты?
– Да.
– Тогда предлагаю компромисс.
Я напряглась.
– Ты можешь злиться и кричать, что я, скотина такая, не учел твоего мнения. А я в свою очередь скажу, что ты прервала мое совещание, некрасиво себя повела перед моими сотрудниками. Или… мы можем сделать вид, что не ссорились. Разойтись по комнатам и даже поужинать вместе.
Он развел руками, мол, я абсолютно искренен. Никаких подвохов. Потом по губам мужчины скользнула довольная усмешка:
– Или я не стану прикрывать тебя перед сотрудниками и не буду придумывать объяснение для твоего вторжения. И ты через неделю выходишь за меня замуж.
Я облизнула внезапно пересохшие губы и прищурилась. Потом на одном дыхании выпалила:
– Последний вариант!
Бесконечный миг, когда с лица Грейстона сползла довольная усмешка, стоил жизни, которую я ему решила отдать в тот момент. Он все равно забрал бы ее. Он уже ее забрал.
– Что? Зара, ты понимаешь, что это значит?
– Я надеюсь, не то, что ты будешь решать, когда мне показать Трину зубы, а когда… кхм, в смысле я все равно буду заботиться о себе самостоятельно. Поверь, я не из тех девиц, которые откладывают визит к стоматологу до тех пор, пока им не понадобится вставная челюсть. В детстве я один раз заявила отцу, что не пойду к окулисту за освобождением от физкультуры и пусть хоть сдохну, но пойду в бассейн с классом. Он тогда мне дал такую затрещину, что желание пропускать врачей пропало раз и навсегда.
– Бить детей неэтично.
– Посмотрела бы я на тебя, будь ты моим отцом. В шестнадцать я сбежала с Риком, чтобы покататься на флаере его отца и посмотреть кино. Знаешь, у меня была мысль сбежать совсем, чтобы не объясняться с отцом.
– Тихо! – Грейстон поднял руку, чтобы я замолчала.
Кажется, он начинает меня понимать. Когда я нервничаю, я много говорю. И думаю. Хотя нет, думаю мало, иначе бы столько не болтала.
– Еще раз. Я уточняю. Ты выйдешь за меня замуж?! – Он спросил это так громко, что услышали люди, сидевшие за столом. Один сотрудник даже затаил дыхание…
– Да.
Грейстон повернулся к присутствующим и громко произнес:
– Она сказала это при свидетелях!
Какая-то женщина неуверенно улыбнулась.
– Я могу идти? – спросила я, чувствуя себя неуютно.
– Да, – кивнул Грейстон.
Потом быстро, но крепко поцеловал. И, не сказав ни слова, вернулся к рабочему столу. Из конференц-зала я уходила с чувством, что, вопреки убеждению, я совсем не одержала победу.
Утром мне повезло: флаер Тейлера приземлился почти одновременно с моим. И я полностью отдалась диалогу, не думая о прошедшем вечере. После состоявшегося с Грейстоном разговора я ушла к себе. Меня поздравила лишь Эми, а больше никто и не зашел. Трин, вероятно, был напуган моей злостью, Эргар был занят, а Грейстон… Грейстон так и не пришел ночевать.