Звездная Золушка
Шрифт:
Грейстон подчинился и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями.
– Все будет хорошо, – сказала я. – Обязательно. Теперь ты в моих лапках. И никуда от меня не денешься.
– Нет, конечно. Никуда. – Он вздохнул. – Я люблю тебя, Зара.
– И я тебя. Ты знаешь это. И не смей сомневаться! Что было, то прошло. Я не знаю, как я должна к тебе относиться и что должна думать. Знаю лишь, что сейчас ты – центр моей Вселенной. Я никогда не встречала такого мужчину, я влюбилась по уши. Теперь я тоже мечтаю о детях и семье, о том, как ты будешь проводить с ними время. И даже о том, как наш сын будет размышлять,
Грейстон молчал. Мне не нравилось это молчание. Оно так сильно мне не нравилось, что меня почти трясло, а к глазам подступали слезы. И это были не те слезы, что я готова была пролить по Ксицани или поступку Грейстона. Я чувствовала, что это наш последний разговор. Он ничего не сказал, но словно прощался.
И пока сердце не стало биться слишком быстро, я спросила:
– Грейстон, что ты задумал?
Он молчал, и тогда слезы все-таки пролились на щеки. Горячие, ненавистные слезы.
– Грейстон, пожалуйста! Не пугай меня, мне страшно! Грейстон! Император, да? Он хочет тебя наказать? Ты пытался сохранить Империю, допустил ошибку, а теперь он хочет наказать тебя?
– Император… не требовал этой жертвы, – с трудом произнес Грейстон, не глядя на меня. – Он не требовал ничего. Просто признал, что приказ был ошибкой. Клейма было достаточно. Но я хотел довести дело до конца. Жизнь за миллиарды жизней. Эквивалентно? Единственная слабость, которую я себе позволил, – ты. Вернее, сначала просто невеста и наследники. Безумно хотел троих детей. Хоть разок подержать на руках. Тогда я нашел Землю. И получил тебя. Потом последовала цепь ошибок. Я позволил себе тебя пожелать, потом позволил влюбиться. Сейчас… сейчас я слишком слаб, чтобы со всем покончить. А Фомальгаут силен. И пока я жив… пока я жив, галактика будет медленно катиться к кровавой войне. Понимаешь, почему все это нужно закончить? Раз и навсегда. Но у меня нет сил оставить тебя, поэтому я прикажу твоему отцу увезти тебя. Прости, Зара, прости меня, любимая. Но из этой комнаты ты не выйдешь. Очнешься на Земле, в привычной обстановке и будешь вспоминать произошедшее, как кошмарный сон. Я оставлю тебе только колечко. Потому что выбирал его, уже зная тебя. Прости, что все так вышло. Твоя сказка, моя звездная Золушка, должна быть другой.
Слова били, словно хлыстом. Я чувствовала себя беспомощной. Так бывает в ночном кошмаре, когда знаешь, что это лишь сон, но не можешь проснуться, и паника достигает предела. Очень и очень страшно. Больно. Ужасно!
– Нет, Грейстон, хватит. Ты больше здесь не командуешь, я не позволю. Хватит. Ты заплатил сполна, ты расплатился болью. Если император не требует… не нужно ничего делать, ничего! Тебе просто нужно покончить со всем этим, с этой работой! Послушай… мы найдем способ, тебе станет легче. Уедем далеко-далеко, будем там воспитывать детей. Галактика обойдется без тебя и точно обойдется без твоей смерти! Мне плевать, кем ты будешь, мне плевать, в каком доме мы будем жить, я согласна жить в какой-нибудь лесной хижине. Не говори таких страшных вещей, пожалуйста!
Он поднялся и запустил пальцы в мои волосы. Я не хотела открывать глаза и видеть этого нового Грейстона, который со мной прощался, который хотел, чтобы меня увезли.
В решающий момент я оказалась слабой. Нужно было звать на помощь отца, Трина, Эргара! Вместе заставить Грейстона поверить, что все будет хорошо, спрятать и уберечь от зла, которое он собирался причинить себе сам. Но у меня просто не хватило сил. Меня слишком долго опекали: сначала отец, потом Грейстон. Я привыкла, что все решают они, и мой мир рушился, когда я увидела слабость любимого мужчины.
Наверное, если бы мне дали окрепнуть и обдумать все, я бы смогла. Смогла его вытащить и заставить снова поверить в будущее. Я могла… могла сказать ему, ради чего он должен жить.
Но времени у меня была лишь секунда, на протяжении которой Грейстон меня целовал. Как он думал, в последний раз. Я почувствовала укол в шею и жуткую слабость.
И не успела ему ничего сказать.
Глава семнадцатая
Направление – Канопус
Зара
– Детка, проснись.
Было так тепло и уютно, что я решила не вставать. Наверняка отец опять скажет, что я проспала пары или забыла зарядить часы. Или не сняла на ночь очки. Или еще что-то, ради чего меня нужно поднять в такую рань.
Потом постепенно пришли воспоминания. Сначала я поняла, что отец здесь, на Кларии. Потом болью отозвалось колено, и вместе с этой болью я вспомнила все. А затем поняла, что Грейстон все-таки сумел меня усыпить…
– Грейстон! – Я вскочила с какой-то кушетки.
Оглядевшись, поняла, что нахожусь на… корабле.
– Нет! – Я бросилась к иллюминатору. С упавшим сердцем всмотрелась в черноту. Тщетно, конечно. Ни Кларии, ни ее спутников я не увидела. И с трясущимися руками села на холодный пол. Сколько я спала? Грейстон собирался… Неужели он решился на это? Вот так просто меня оставил?
Я не хочу понимать, необходимо это или нет!
Рыдания вырывались с трудом, мне не хватало воздуха. Отстраненно, словно все происходило не со мной, я почувствовала, как отец подхватил меня на руки и усадил на койку. Я дернулась, не желая чувствовать его прикосновений.
– Как ты мог?!
Отчаяние сменилось яростью. Я буквально ненавидела отца, который сделал это! Он увез меня от Грейстона, не дал ему помочь!
– Зара, послушай…
– Я! НЕ! ХОЧУ!
Я попыталась выскочить из каюты, потому что эта замкнутая мрачная каморка вызывала во мне желание что-нибудь сделать! В первую очередь с собой! Энергия так и бурлила, подпитываемая болью и осознанием, что все кончено. Я никогда его больше не увижу. Не услышу его «Звездочка», не увижу редкую улыбку. Да плевать я хотела на его преступления! Он сполна заплатил за собственную ошибку!
– Зара! – Отец не выдержал и прикрикнул на меня.
Обычно это действовало, и я успокаивалась. Но теперь я ожесточенно принялась дергать и толкать дверь, пытаясь понять, как она открывается.
– Зара, успокойся! – Голос отца становился все суровее и суровее.
– Ты говорил с ним! – наконец бессильно выдохнула я. – Он сказал, что ты меня увезешь, он усыпил меня! Ты хоть знаешь, что он собирается сделать?! Ты представляешь, на что он решился?! Ты же сам сказал, что видишь, как мы друг друга любим! Тогда почему?! Почему ты его не отговорил?! И что мне теперь делать?