Звёздное колесо
Шрифт:
– Она… она оставила адрес? – Почему ей звонила служанка, а не сама леди Лайл? Не попрощалась? Может быть… может быть, это доказательство, что их отношения никогда не были такими, какими она их считала? Что они не были настоящими друзьями, не становились ими? Она ощутила потерю, какую-то пустоту. Это больно. – Я… могла бы написать ей.
– Нет, не оставила. Сказала, что свяжется, как только сможет. Но вы ей явно понравились, Гвеннан: впервые она проявила хоть какой-то интерес к окружающим. И заставила меня пообещать, что я побыстрее скажу это вам. – Гвеннан казалось, что он смотрит
Потом он кивнул.
– Это все. Дам вам знать, если узнаю что-нибудь еще. А может, она сама свяжется с вами, когда устроится.
– Да, – согласилась Гвеннан, хотя внутренне очень в этом сомневалась.
Глава четвертая
Гвеннан торопливо вымыла руки. Через двадцать минут у нее урок, а она слишком много времени провела в кладовке, перебирая пыльные ящики со старыми бумагами, журналами, блокнотами и брошюрами, потемневшими от времени, полусгнившими. Информация, которую она сумела извлечь из них, сосредоточилась на нескольких страницах ее записной книжки.
Рассказ Сэма Граймза о Черном Дьяволе заставил ее обратиться к завещанию Кроудер. Старая миссис Кроудер умерла пять лет назад, она оказалась последним членом семьи и потому завещала все свои бумаги – четыре плотно набитых картонных коробки – библиотеке. Бумаги поступили в последние месяцы жизни мисс Нессы, времени на их разборку не было, и их просто оставили в кладовке. И Гвеннан совершенно о них забыла. Вспомнила только сейчас.
Кроудеры, по словам мисс Нессы, в течение нескольких поколений служили в городской ратуше и вели тщательные записи. Ее слова оказались справедливы. В бумагах Гвеннан не только нашла описание появления Черного Дьявола, о котором рассказывал Сэм, но намек на то, что Черный Дьявол и раньше был известен в долине.
К сожалению, сегодня для поисков у нее нет больше времени. Она торопливо поднялась наверх. Библиотека размещалась в старом доме Пайронов, одном из первых зданий города. Внутренние перегородки частично разобрали, когда здание служило вначале местом городских собраний, потом церковью, после того как прежняя церковь сгорела в 1880 году. Читальный зал поэтому странной формы, с альковами и нишами, зимой в нем не очень светло. Но пока, несмотря на неоднократные обращения к совету, ламп не добавили.
Раньше эти темные углы вызывали у Гвеннан только раздражение. Теперь, испытывая отвращение к самой себе, она обнаружила, что время от времени со страхом оглядывается на них, прислушивается, особенно когда посетителей нет и она остается одна. В этот день она даже с нетерпением ждала урока, когда здание наполнится шумом и суматохой.
Две смущенные мамаши привели цепочку детей на библиотечный урок, с ними была сама мисс Грэхэм. В конце урока она отвела Гвеннан в сторону и смущенно заговорила. Казалось, она сама не знает, как выразиться, и говорит только потому, что обязана.
– Тридцатого мы не придем. На следующей неделе занятия пойдут по новому расписанию…
– По новому расписанию?
– Да. Родители на Спринг Роуд и Хардвик Трейс недовольны тем, что автобус приезжает слишком рано, особенно сейчас, когда утром так темно. И хотят, чтобы после школы дети сразу возвращались домой. Они встречались с мистером Адамсом, и было решено изменить расписание. В этом семестре теперь уже для дополнительных уроков нет времени.
– Да, и мы не хотим, чтобы нас забрал старый дьявол, – выскочил из-за спины мисс Грэхэм Тедди Паркер. – Мой папа говорит, что сейчас дотемна нужно обязательно быть дома. Этот старый дьявол, он съел цыплят у Хаскинсов!
– Довольно! – Мисс Грэхэм обладала почти уникальной способностью взглядом и тоном голоса подчинять себе самых непокорных. Тедди быстро стушевался.
– Это, конечно, просто большая кошка, – сказала учительница. – Но слухи такие, будто тут бродят целые стаи кровожадных тигров. И я не могу отрицать, что у родителей есть основания встревожиться, после того что произошло у Хаскинсов.
– А что произошло? – Гвеннан весь день была так поглощена своими расследованиями, что поняла, что совершенно не знает городских новостей. В городке слухи и новости распространяются быстро. Как она могла их пропустить?
– Какой-то зверь пробрался в их большой курятник – знаете, они занимались производством яиц летом, даже поставляли яйца на завод замороженных завтраков во Фримонте. У них неприятности. Я слышала, что большинство кур просто разорваны на части живьем. К тому же, старший сын Хаскинсов нашел на краю их большого поля мертвого оленя. Он тоже растерзан. Мне кажется, что этот зверь бешеный.
Странно, но когда пытались пустить по следу собак, те отказались. И теперь повсюду рассказывают старые легенды…
– Я знаю, о Черном Дьяволе.
– А что вы видели ночью во время бури? – Мисс Грэхэм пристально смотрела на нее. Гвеннан не удивилась: история о том, как она вызвала Эда, теперь разошлась по всему городу, может, даже и по округу. И, конечно, помогла усилить всеобщее беспокойство.
– Не очень много. Было ведь темно. Что-то большое и черное за окном. – Нет смысла добавлять страхов.
– И вы живете одна! – Мисс Грэхэм покачала головой. – Разве не лучше от этого отказаться?
– Пока нет, – Гвеннан заставила себя улыбнуться. – Но должна признаться, что в эти дни телефон у меня раскалился: все звонят и предупреждают. Что касается Дьявола – я ведь не цыпленок, чтобы искушать его. Но вы правы: это большая кошка, пантера, может быть, больная. Рано или поздно ее застрелят, и все вернутся к нормальной жизни.
Но от своих мыслей Гвеннан так легко отделаться не могла. Слишком многое в происшествиях было созвучно не только с прочитанными ею книгами (черные собаки, дьяволы, страшные чудовища, появляющиеся иногда во время сильных электрических бурь), но и загадочными записями, найденными раньше в этот же день. Воспоминание об этом зле с красными глазами вызывало у нее такое чувство, которым она даже и не думала с кем-нибудь поделиться… И этот ужасный запах…
Может ли такой запах быть свойственным известным животным? А что если она видела то же существо, которое напало на ферму Хаскинсов? Слишком похоже на описания в книгах, хотя она ни с кем не может этим поделиться.