Звездные битвы галактик
Шрифт:
— Но Ива сказала, что если кто-нибудь будет сопротивляться, напрягая всю свою волю, его ум будет разрушен, — возразил Хэммонд. — В таком случае волевого человека нельзя так допрашивать.
Абель презрительно фыркнул.
— Врамэны не отдают так просто свои изобретения. Я слышал, что ты уже немного испытал на себе их гипноусилитель. Используя его, они подавляют энцефалопробу.
— Но у вас такого нет, — сказал Хэммонд. — Так что…
Алголиец пожал плечами.
— Да, если Марден будет сопротивляться, ее мозги разрушатся. Я надеюсь, что этого не будет. Если это случится,
Его деловая бессердечность привела Хэммонда в раздражение, но он уже достаточно хорошо знал отношение этих людей к врамэнам и не стал протестовать. Он также надеялся, что Марден не будет сопротивляться. Ему не хотелось, чтобы чей-то мозг раскололся на части. Он надеялся, что она заговорит и они смогут закончить сооружение корабля и выбраться из этой скалы в Альтар или еще куда-нибудь, лишь бы не оставаться здесь.
Именно тогда Хэммонд был сильно удивлен. Он пошел к Уилсону, чтобы спросить, как идут дела с врамэнской женщиной. Уилсон разговаривал с Лундом и сразу же обратился к Хэммонду.
— Я хотел за тобой послать. Произошла странная вещь. Марден хочет поговорить с тобой.
Хэммонд удивленно смотрел на него.
— Со мной? Ради Бога, зачем?
Лунд прервал его.
— Все равно мне это не нравится. Ты не знаешь врамэнов. Это какой-то хитрый ход.
— Возможно, — сказал Уилсон. — Но она не хочет говорить с нами. Может быть, Хэммонд убедит ее не сопротивляться энцефалопробе.
Он повернулся к Хэммонду.
— Ты ее очень заинтересовал. Она думает, что твое утверждение, что ты из прошлого — обман. Но она не уверена. И очень хочет разобраться. Все врамэны интересуются древней историей. Если ты сможешь убедить ее, что ты из давнего времени и она с тобой разговорится, ты, может, сможешь убедить ее, что мы решительно собираемся использовать энцефалопробу.
Хэммонд почувствовал страшное возбуждение.
— Но она может догадаться, к чему я веду.
— Конечно же, она догадается, — сказал Уилсон ледяным тоном. — У врамэнов много недостатков, но они не дураки. Не забывай, что у каждого из них опыт множества прожитых жизней.
Охранник перед дверью комнаты Марден осторожно открыл дверь и впустил Хэммонда внутрь и быстро закрыл дверь.
Излучающий мягкий свет шар освещал маленькую внутрискальную комнату. Врамэнская женщина встала, когда он вошел. В комнате была только койка и стул. Марден не выглядела сейчас сверхчеловеческим господином космоса. Она выглядела как замечательно красивая юная блондинка с умными глазами и с фигурой, при виде которой Хэммонду следовало бы присвистнуть от восхищения. На ней были белые короткие шорты. Хэммонду не хотелось присвистнуть. Он испытывал некоторую робость.
Тайан жестом указала ему на стул.
— Присаживайтесь. И чего вы на меня так глазеете?
Хэммонд пожал плечами и сел.
— Не знаю. Думаю, потому что никогда в жизни не разговаривал с неумирающей женщиной.
Тайан издала сердитый насмешливый звук.
— Неумирающей? Та же старая детская сказка. От того, что мы обладаем долголетием, о котором вы, хумэны, так хлопочете… — Затем она остановилась. — Но я ведь забыла. Ты же вроде не хумэн, не так ли?
— Да, я не хумэн. — Он смотрел на нее как зачарованный. — А сколько же вы живете? Сколько тебе лет?
— Чуть больше двухсот.
Хэммонд был потрясен. Его чувства отразились на лице, потому что Тайан сказала:
— Почему у тебя такое выражение на лице? Если ты говоришь правду, что ты живешь уже десять тысяч лет…
— Не живу, — сказал Хэммонд. — Не совсем живу.
— Ты ничего не помнишь об этом времени? — спросила она скептически.
Я помню только сновидение. Сон человека, который сидел в маленькой капсуле, как король на троне с замороженным лицом и слепыми глазами, обращенными в ледяное царство космоса, в котором вечно двигался.
— Ничего, — сказал Хэммонд почти шепотом.
Лицо Тайан изменилось. Некоторое время она молчала, глядя на него проницательным взглядом. Затем сказала:
— Да, ты не выглядишь обманщиком.
— Я молил бы Бога, чтобы я был обманщиком, — произнес Хэммонд.
— Не возражаешь, если я задам тебе несколько вопросов?
— Задавай.
Она начала задавать их. Это были быстрые, ищущие, острые расспросы о двадцатом столетии. Некоторые из были как бы видоизмененные прошлые вопросы и внезапно Хэммонд осознал, что она делает ему что-то вроде перекрестного допроса, быстро и по-научному. Особенно много вопросов она задавала по поводу первых попыток полетов в космос. Когда она остановилась, то выглядела крайне озадаченной и необычайно возбужденной.
— Я почти полностью поверила, что ты из далекого прошлого, — сказала она. — Мы, врамэны, гипотетически реконструировали это далекое время, но ни один хумэн не знаком с нашими исследованиями. Все твои ответы, кроме нескольких, совпадают с нашими разработками. А эти исключения могут быть ошибками с нашей стороны.
— Гипотетическая реконструкция, — повторил Хэммонд. — Разве из архивных документов вы не знаете, каким было наше время?
Она покачала головой.
— Не осталось никаких документов. В Межпланетных войнах двадцать третьего столетия они были уничтожены. На Марсе и Венере, а также на Земле.
— Межпланетные войны? — спросил Хэммонд. Затем с грустью добавил: — Отлично. Так вот ради чего мы работали, ради чего рисковали жизнью. Замечательный век космоса. Межпланетные войны и врамэны, владеющие космосом. И люди, пытающиеся сбросить их ярмо. Вот во что превратился наш замечательный проклятый Богом век космоса.
Тайан глядела на него, ее глаза возбужденно сияли.
— Ты или талантливейший обманщик, или история твоя чистая правда. Все совпадает. Это парашютное устройство, которое мы нашли — ничего подобного не делали веками…
Она остановилась, затем сказала:
— Послушай, Кирк Хэммонд, не ввязывайся в заговор хумэнов. Ничего не получится, а тебя могут убить.
— Очень трогательно, что ты обо мне заботишься, но это звучит неубедительно, — кисло сказал Хэммонд.
В ее глазах засветилось нетерпение.
— Ты думаешь, меня беспокоит то, что случится лично с тобой? Если твоя история правдива, ты являешься настоящим кладом с информацией об отдаленном прошлом. А я не хочу, чтобы эти знания пропали.