Звездные битвы галактик
Шрифт:
Хэммонд не знал, нравится ли ему Тайан или она ему неприятна, но подобно Уилсону, ему не хотелось бы, чтобы ее мозг был разрушен. И так искренне, как он мог, он сказал ей об этом.
Она покачала головой.
— Я не поддамся пробе.
— Что было бы ужасно, чтобы простые хумэны, мужчины и женщины обладали бы долголетием? — с презрением спросил он ее.
Тайан ответила:
— Да, это было бы ужасно.
— Но почему?
— Я не могу сказать тебе этого. Я не скажу этого никому, даже если меня подвергнут энцефалопробе!
Хэммонд почувствовал беспомощность и злость.
— Ладно, — сказал он резко. — Мне не хотелось бы, чтобы это случилось с кем бы то ни было. Но если для тебя верность кастовым устоям выше здоровья твоей психики, мне ничего не остается делать.
Тайан ответила не сразу. Ее ясные глаза изучали его лицо и затем она сказала:
— Ты не хочешь, чтобы я стала идиоткой.
— Я сказал тебе, что не хотел бы, чтобы это случилось с кем бы то ни было.
— Ты можешь предотвратить это, если захочешь, — сказала она. А затем, когда он хотел возразить, она быстро добавила: — Нет, нет, я не прошу тебя помочь мне бежать. Я знаю, что ты этого не сделаешь.
— Тогда что же?
Она быстро заговорила:
— Энцефалопробу изобрели врамэны. Мы научили хумэнов изготавливать эти установки, но они используют наш первый вариант, когда генерируется ультравысокая электромагнитная радиация, которая проникает в ткани и сканирует тонкие электрические импульсы человеческого мозга. У пробы, которая построена для меня, будет такая же диаграмма проводки.
Хэммонд глядел на нее непонимающим взглядом.
— Ну?
Тайан сказала:
— На задней стенке прибора под крышкой находится плата. К ней подведено двенадцать проводов. Изменить проводку очень легко: провод два нужно подсоединить к клемме четыре, провод четыре — к клемме шесть, а провод шесть нужно вообще отсоединить.
Хэммонд начал понимать.
— И что же получится?
— Изменится качество радиации пробы. Тогда я смогу сопротивляться, а мозг не будет разрушен.
Хэммонд встал.
— Я присоединился к хумэнам в их борьбе. Я верю в их дело, хотя не понимаю почему врамэнам нужны космос и долгая жизнь. А теперь ты предлагаешь мне предать их.
— Похоже, что так, — согласилась Тайан. — Но они все равно не получат от меня информации. Это просто спасет мой ум. Я могла бы потом притвориться, что ум разрушен.
Хэммонд покачал головой, раздосадованный и сердитый.
— Нет, я не могу сделать этого. Мне больно от того, что они хотят сделать с тобой и мне больно, что ты так слепо и тупо упряма. Но я за это не в ответе.
Неожиданно Тайан сказала:
— Да, ты за это не в ответе. Конечно, я не могу винить тебя. Я бы только желала, чтобы когда судьба занесла тебя сюда из прошлого, пусть бы она занесла тебя к врамэнам, а не к хумэнам.
И вдруг неожиданно она улыбнулась.
— Поскольку на завтрашний день ничего нельзя изменить, забудем об этом. Я хочу еще послушать о том, как первые люди покидали Землю. Так давно…
Проходили часы, а она все расспрашивала его и больше ни разу не упомянула о том, что должно случиться. Только, когда Хэммонд собрался уходить, она подошла к нему и сказала:
— Думаю, что следует сказать «прощай», Кирк Дуглас. Я хочу попросить об одном одолжении. Я думаю, хумэны сделают это по твоей просьбе.
— Ничего не получится, Тайан, — сказал он. — Они решительно настроены сделать эту пробу. Я не могу их отговорить.
— Я не об этом, — сказала она. — Но когда все кончится, ты можешь попросить их уничтожить мое тело? Я живу очень долго, но не хочу жить без ума.
Он не знал, что ответить ей. Он взглянул на нее, повернулся и постучал в дверь.
В эту ночь Хэммонд не мог спать. Он обратился с просьбой к Уилсону не делать пробу, но тот жестко отказал ему. Он думал, спит ли Тайан. Ему все же казалось, что спит, хотя завтра ее ум перестанет существовать. И она, как личность, тоже.
Он ненавидел свою судьбу, которая привела его из его времени в этот сумасшедший век.
Эти люди далеко ушли в научном прогрессе от его века, они покорили звезды. Жаль, что у них, особенно у Марден, не хватило здравого смысла.
Он умывал руки от всего этого дела. Это не было его виной. Пусть все случится, он не мог ничего остановить. Он будет спать.
Однако сон не шел.
Через некоторое время он тихо поднялся и не надевая туфель вышел украдкой в коридор.
— Я — дурак, — сказал он себе.
Ладно, он был дураком. Но он был таким дураком, который не мог позволить, чтобы произошел этот кошмар.
Он был с хумэнами. Он не мог позволить Тайан убежать и привести врамэнов сюда. Но эта проба, которая сделает идиоткой без всякой пользы, была слишком дорогой ценой.
В главной лаборатории и в комнатах — цехах никого не было. Огни тускло горели, все спали, кроме часового на наблюдательном пункте. Хэммонд направился прямо к электропробе. Описание Тайан было точным. За несколько минут он поменял провода, вернулся в постель и заснул.
Когда он проснулся на следующее утро, он был удивлен, что не чувствует себя виноватым. Он почувствовал облегчение. Он понял, как все это дело давило на него.
Несколько позже Ива сказала ему:
— Они повели Марден на пробу.
— Ты ведь не собираешься присутствовать при этом? — спросил Хэммонд.
Ива покачала головой. Лицо ее было бледное.
— Я не могу. Я ненавижу врамэнов, я ненавижу Марден, но это… не хочу видеть.
Хэммонд покинул ее и пошел в главную лабораторию. Только немногие из хумэнов разделяли чувства Ивы — пришли почти все.
Тайан спокойно пришла с Лундом и Нортом Абелем. Случайно ее взгляд упал на Хэммонда, но она не кивнула головой и не заговорила.
— Твое последнее желание, Марден, — сказал Уилсон сурово. — Сопротивляйся пробе, и все, что случится, произойдет по твоей вине.