Звёздные прыгуны
Шрифт:
– Усилия, средства, затрачиваемые на спасение одного человека не соизмеримы с конечным, даже в случае благоприятного исхода, результатом...
– хобот координатора Орртунга слегка подрагивал.
Парящие советники. Богатая отделка лож - роскошь и показное величие. В дорогой оправе, в сиянии бриллиантов прогнившая сердцевина не меняет своей сущности. Она гниет, дальше.
– Усилия, результат! Кто вы такие, кем вы себя возомнили! Богами! Вершителями судеб! Кто дал вам право измерять, решать, чего стоит человеческая жизнь, а чего нет!
– Память о нем будет вечно жить в наших сердцах...
– Да пошли вы! Вы и ваши сердца!
– Вы забываетесь, Д'арно!
– холодный, без эмоций голос, однако глаз от перилл она так и не оторвала.
И на том спасибо.
– Нет, это вы забываетесь, Ваша Честь. Прекрасное обращение, интересно, была ли она у вас, хоть у кого из вас эта самая честь. Я - Вольный Прыгун, и слава богам - истинным и мнимым - не обязан следить за своими словами и поступками. Об одном жалею - что принес вам Карту. Сделал я это с единственной целью - надеялся на помощь, на понимание, на человечность, без обид, господин координатор. Теперь вижу - напрасно. Надеюсь, очень надеюсь, почти молюсь - Карта вам не поможет!
Не дожидаясь ответных реплик, Д'арно вышел, хлопнув дверью.
Светлая тень метнулась к нему. Большие, полные тревоги глаза в окружении пушистых ресниц. Белые, посекундно кусаемые губы... Орта - богиня - женщина.
– Ну как?
– глаза заглядывали в его, ища ответ, понимание, надежду.
Не осталось сил даже на слова.
Д'арно устало помотал головой.
7.
Это стало почти традицией, обязательной церемонией, ритуалом.
Каждый вечер, Рашид Канн приходил к нему в комнату, усаживался в кресло (на второй день в палате объявилось большое кожаное кресло) и они разговаривали.
Порою долго, очень долго, расходясь далеко за полночь.
– Я пленник?
– Нет.
– Почему же, уходя, вы каждый раз запираете дверь, и решетки, - Дункан кивнул на забранное прутьями окно.
– Для твоей же безопасности. У многих, очень многих наших людей имеются счета к Гильдии, гильдийцам - никто не совершенен.
– Значит, я могу вернуться к себе, в Гильдию?
– В любой момент.
– И вы позволите мне?
– Почему нет.
В ответе, как впрочем, и в вопросе ощущался подтекст, двойной смысл.
– Ладно, ладно, - тщетно пытаясь отыскать его самостоятельно, сдался Дункан.
– В чем подвох?
– Ни в чем.
– Я могу уйти, прямо сейчас?
Канн поерзал на кресле, поудобнее устраивая худое тело.
– Ты не думал о том, стоит ли?
– Что?
– Возвращаться.
На самом деле, в последнее время, Дункан только об этом и размышлял. То, что он узнал о Повстанцах... хотя, о Гильдии-то он знал давно, просто не думал, не представлял, что может быть иначе, воспринимая существующее положение вещей, как само собой разумеющееся.
– Есть альтернатива?
– Гильдия пытается наложить лапы на право перемещения между вселенными, более того, право на самоопределение, развитие, историю, веру, наконец, народов, населяющих эти вселенные. Полагая себя монополистом истины не только в среде подконтрольных планет, но и в своей, собственной среде. Борясь, искореняя малейшие отступления, инакомыслия среди собственных членов. Силой, почти безграничными, полученными, заметь, отнюдь не длительными изысканиями - волею случая возможностями, она насаждает, нет, не наместников-властителей - старо и банально. Она возводит богов, именно богов. Золота, ценностей им мало. Духовность, душа - вот что взвешивается на чашах Совета. А всех не согласных - в соты!
– Есть и правильные заповеди: не убий, не укради, - Дункан возражал, скорее, по привычке, из желания что-нибудь сказать. Каждое слово, произнесенное Канном, было истиной.
– Рабство на планетах Гильдии. Возьми, так называемые, божьи законы. Не из святых свитков, подними памятки агентов. Примерно двадцать процентов из написанного там будет направлено на улучшение существующего строя и восемьдесят, целых восемьдесят, на упрочение власти Гильдии. "Бог - един, слово Бога - закон! Сказанное им - истина. Слуги Бога - руки его..." - и так далее. Разве народы, сами народы не вправе, не могут, да, натыкаясь на препятствия и набивая шишки, но сами, самостоятельно решать свою судьбу?
– Э-э-э...
Ответа не требовалось.
– Нет! Потому что через время они могут стать конкурентами Гильдии. Вот на это - удержание подчиненных на более низком уровне, сохранение существующего положения вещей, на это, а не на открытие новых земель, изучения многомирья вселенной, и направлены все законы и ресурсы Гильдии. Она жаждет, одержима этим так сильно, что не щадит даже собственных членов, буде те проявят хоть малейшие признаки, тень инакомыслия. Даже Карта, Карта Пути нужна им не для того, чтобы приобщить к путешествиям как можно больше народов, а дабы упрочить свою власть!
– Но вы-то, вы что предлагаете?
– Гильдия называет нас Повстанцами. Если разобраться, за что мы боремся? За то, чтобы сами народы могли определять свою судьбу. Судьбу, согласен, не всегда лучшую, но свободную от каких бы то ни было корректировок, указаний - Гильдии, Повстанцев, навязанных богов, кого бы то ни было. Иными словами - за естественный порядок вещей, освященный сотнями веков и тысячами цивилизаций. И после всего этого мы - Повстанцы. Нет, это они - Гильдия - Повстанцы, ибо создаваемое, созданное ими противоречит любым законам, определяющим существование вселенной - этическим, жизненным, физическим, моральным.