Звёздные прыгуны
Шрифт:
– Да вы что, оглохли! При чем здесь суд, когда можно открыть...
– Еще слово, и вас удалят. Дальнейшее заседание будет проходить без участия подсудимого, - и, предвосхищая вопрос Дункана, - закон это разрешает.
– Я не верю своим ушам!
Только теперь, сейчас, озаренный светом открытия, возвращаясь на жесткую, отполированную тысячами прикосновений, тысячами осужденных скамью, Трегарт осознал реальность происходящего.
Из фарса, спектакля, судебное заседание в одночасье превратилось в карающую длань, неумолимую Фемиду, решающую его, его! Судьбу!
Разлука с Ортой, соты. Нет! Нет, этого не может... не происходит... не с ним...
Что-то говорил адвокат, с ним спорил обвинитель, призывал к порядку судья. Кажется, вызывали его, кажется, он что-то говорил, отвечал, кажется, снова говорили обвинитель и адвокат.
Скрежет отодвигаемых стульев, шорох одежд, шепот - чудом долетавшие до него сквозь пелену реальности. Все поднялись, поднялся и Дункан.
Серьезные, сосредоточенные, на редкость смешные лица.
Судья что-то спрашивал у присяжных, они кивали. По очереди, слева направо, китайскими болванчиками.
"Это хорошо, когда все соглашаются".
"Это очень хорошо".
Судья принялся произносить длинную речь, периодически сверяясь с белоснежным листком в пухлой руке.
"А рука-то дрожит, или это листок?.."
– ... учитывая смягчающие обстоятельства и прошлые заслуги, Дункан Трегарт - бывший агент Гильдии, уроженец планеты Земля, вселенной Лоин, приговаривается...
– голос, наконец, пробил завесу реальности. От голоса веяло холодом, холодом каменных шестигранников. Сделалось страшно. Отчаянно захотелось забиться под скамью, чтобы не слышать, не понимать. Я все равно узнаю, но пусть мне скажут позже, потом, когда все кончится...
– к высылке в одиночную вселенную, откуда не сможет вернуться. Учитывая, что подсудимый родом из такой вселенной, суд проявил гуманность и возвращает его... во вселенную Лоин, домой!
Дункан видел, как облегченно выдохнул Д'арно.
Не соты, домой, впору радоваться, прыгать от счастья, оглашая священные своды полусумасшедшими криками... домой, в ссылку, ему - вкусившему сладость межмирья, познавшему ласки Проходов...
– Приговор окончателен, обжалованию не подлежит, и будет приведен в исполнение - немедленно!
Немедленно? Но как же прощание, Орта!
– Постойте, мне есть что сказать! Тайна Карты!
Удар молотка, как щелчок ножниц Парок.
В унисон - кинжальная боль в плече.
– Капсула Невидимости дезинтегрирована!
Немедленно!
– Хоть выслушайте меня!
Тяжелая длань легла на плечо. Дункан обернулся. Безразличные, холодные глаза палача. В мозолистой, привычной руке - орудие казни - Камень.
– Уже! Я не...
Холод Прыжка навалился могильной плитой, плитой под которой билось живое сердце - ошибка природы, ненаучный факт, феномен, недостойный упоминания в сколько-нибудь серьезных монографиях.
Глава 7.
Даже в атеистическом обществе в отсутствие уверенности в будущем, потере целей, разочарования в правительстве, индивидуумы ищут утешение в РЕЛИГИИ,
Проповедники провозглашают мысли и лозунги, наиболее соответствующие настроениям и чаяниям общественных классов.
Каждому - свои. (Стандартные проповеди см. приложение 3.2.)
Во избежание противоречий, нежелательно присутствие на проповедях представителей различных классов общества.
Особо подчеркивается, что все вышесказанное достижимо в царствие Бога. На данном этапе, на усмотрение координатора, может быть названа КОНКРЕТНАЯ дата появления божества.
Общество должно ЖЕЛАТЬ прихода агента-бога.
Памятка агенту
Гильдия. Закрытый курс для агентов-мессий.
1.
Косые струи дождя бичами, наотмашь хлестали открытое лицо, доброжелательными завистниками преодолевали непрочный барьер капюшона, холодными змеями забирались под воротник, чтобы там, в уютном тепле, скатиться по телу ледяными каплями.
Дункану было все равно. Ему давно было все равно. Вода насквозь пропитала тонкий дождевик, хлюпала озерцами в десантных ботинках, склеила широкие штаны с синтипоновой подкладкой и даже распутала колтуны отросшей бороды.
Он брел, сквозь дождь, автоматически переставляя ноги, и лужи в ботинках вливались в водоемы улиц.
Два месяца, почти два месяца, берясь за любую работу, иногда за кусок хлеба, когда зайцем, когда на попутных, когда за мытье нужников, он добрался сюда. До Земли!
Шпиль высокого здания со светящейся, видимой за много километров эмблемой терялся в темноте и влаге.
Вылизанные, почти невидимые стеклянные двери открылись сами собой.
Портье, Дункан не помнил, как точно назывался этот служащий - вахтер, администратор, секретарь, он назвал его - портье, возможно потому, что мучительно хотелось отдохнуть - в гостинице, в последнее время ассоциирующейся у него с домашним уютом. Портье часто моргал почти идеально круглыми и небесно голубыми глазами, расположенными по бокам ребристого, аккуратно подпиленного рога.
– Доложите вашему боссу, его хочет видеть Дункан Трегарт, и пусть добавят - галера Флостеров.
Портье без приязни окинул взглядом небритую физиономию, слипшиеся волосы, грязный дождевик и штаны.
– Боюсь, мистера Левицкого сейчас нет в городе...
– Доложите вашему чертову боссу! А думать и бояться, будет он!
Портье часто захлопал большими ресницами, впрочем, наивности это ему не прибавило.