Звездные судьбы (Исторические миниатюры)
Шрифт:
Многочисленные свидетельства современников камня на камне не оставляют от представления об аристократах того - "мушкетерского" - периода, которое создалось после чтения романа. Бог с ними, с аристократами вообще, но вот все персонажи "Трех мушкетеров", как вымышленные, так и реальные, как положительные, так и отрицательные, для меня лично всегда были предметом самого трепетного обожания. В том числе, разумеется, и герцог Бэкингем. Увы, и с этой иллюзией пришлось распроститься...
Бедный провинциальный английский дворянин Вилльерс после смерти своей бездетной жены женился на её молодой и красивой горничной Мэри Бомонд. Она родила ему четверых детей, в том числе и будущего герцога Бэкингема, а затем овдовела. Но красавица Мэри недолго горевала: нашелся человек, который предложил прелестной вдовушке руку и сердце, а также немалые деньги. Правда, жених был исключительно безобразен и к тому же - карлик, но зато обладал одним несомненным достоинством (помимо богатства, разумеется): любил Мэри до безумия. Настолько, что прощал ей и многочисленных любовников, и непомерное мотовство, и сомнительные знакомства с колдунами и шарлатанами. Любил он и своих приемных детей, на образование которых не жалел денег.
Леди Мэри к тому же верила в астрологию, предсказания и судьбу вообще. Какая-то старуха-гадалка предсказала ей, что её старшего, ненаглядного, обожаемого сыночка Георга ждет блистательное будущее - почти королевское. Георг обладал смазливым личиком, изящными манерами, а этого было вполне достаточно, чтобы сделать карьеру при дворе Иакова I, обожавшего хорошеньких мальчиков.
Чести королю это, разумеется, не делало, но для европейских дворов того времени ничего из ряда вон выходящего в таком пристрастии не было. Современники, правда, посмеивались:
– Елизавета была королем, теперь королева - Иаков.
Но ведь известно, что природа, создав гениев, "отдыхает" на их детях. Сын Марии Стюарт, женщины более чем незаурядной, Иаков воспитывался при дворе королевы Елизаветы - самого страшного врага его матери, а впоследствии - и её убийцы. Из рук Елизаветы Иаков принял корону и скипетр Англии, нимало не смущаясь тем, что на этих королевских регалиях были ещё следы крови его казненной матери.
Иаков стал королем в 37 лет. Еще при жизни Елизаветы он женился на датской принцессе, и у них родились трое сыновей. Но явное предпочтение король отдавал отнюдь не женщинам, а представителям собственного пола. Фавориты сменяли один другого: кто-то заканчивал свою жизнь на эшафоте, кто-то исчезал в безвестности. И вот при дворе, заботливо опекаемый любящей матерью, появился Георг Вилльерс - шестнадцатилетний превосходный танцор, отличный наездник, талантливый актер. Кстати, именно в этом качестве он и одержал победу над сердцем короля: в комедии, игравшейся при дворе, Георг исполнил женскую роль. Двор рукоплескал, а король, плененный красотой "актрисы" и приятно возбужденный этим пикантным маскарадом, милостиво говорил с Георгом, потрепал его по щеке и через несколько дней... произвел в рыцари и камергеры королевского двора. Через четыре года Вилльерс, щедро награжденный поместьями, доходными местами, арендами, орденами, был последовательно виконтом, графом, маркизом. Наконец, в двадцать лет он стал герцогом Бэкингемом, а фактически - некоронованным королем Англии и Шотландии. Сбылось предсказание старухи-гадалки!
Трудов, а точнее, унижений это, однако, стоило немалых. Грозный для своих соперников-царедворцев, Бэкингем перед королем пресмыкался и паясничал хуже последнего шута.
– Ты шут?
– спрашивал его король.
– Ты мой паяц?
– Нет, ваше величество, - отвечал Георг, целуя его ноги, - я - ваша собачка.
И в подтверждение этих слов тявкал и прыгал перед королем на корточках. Об остальных "услугах", которые эта "собачка" оказывала своему повелителю, лучше умолчать. И без того будущий легендарный любовник Анны Австрийской предстает в очень неприглядном свете.
Зато и вознагражден он был по-королевски. Умирая, король Иаков завещал своему сыну и наследнику Карлу своего фаворита в качестве... основного советника и наставника в государственных делах. Справедливости ради следует сказать, что Иаков мог бы сделать и худший выбор. Разумеется, моральные устои герцога не выдерживают никакой критики, но как политик он был, безусловно, талантлив. Если бы не стойкая привычка делать все, сообразуясь только с личными интересами, а не с государственными, герцог не погиб бы от руки наемного убийцы и не подтолкнул бы короля Карла к эшафоту.
Несмотря на завещание отца, король Карл мог бы просто-напросто отправить бывшего всесильного министра в отставку и ссылку и тем самым приобрел бы куда большую любовь своего народа, чем та, которой пользовался. Ибо Бэкингем успел изрядно насолить не только аристократии, но и всем англичанам вообще. Но новый король этого не сделал. И вот почему.
Пассивный и кроткий свидетель распутств своего отца, Карл не осмеливался высказать ему свое негодование и смиренно молчал во всех тех случаях, когда даже имел полное право высказать собственную точку зрения. Король Иаков не лю5ил правды, поэтому его сын исподволь приучился лгать и лукавить. С годами эта привычка стала его второй натурой.
Сначала Карл не ладил с фаворитом своего отца и пытался свергнуть непрошеную опеку в общем-то, безродного выскочки (в те времена при английском дворе ещё помнили, кем был всесильный министр в начале своей карьеры). Но однажды после горячего спора Бэкингем просто напросто дал оплеуху наследнику английской короны, и тот... проглотил это оскорблени и смирился. Бунт был подавлен в зародыше и, когда Карл взошел на престол, он уже не мыслил себе жизни без герцога Бэкингема, который "великодушно" освободил его от тягостных обязанностей государственной власти, предоставив развлекаться и наслаждаться жизнью.
Почти роковую роль сыграл герцог и в женитьбе Карла. Первоначально шли долгие переговоры о брачном союзе с испанской инфантой Марией, и Бэкингем получил немало испанского золота, чтобы устроить это бракосочетание. Но дело не заладилось: испанский король стремился не столько выдать замуж дочь, сколько получить от Англии как можно больше политических выгод.
Бэкингем сообразил все это быстрее довольно тупоумного короля Иакова, и с не меньшим пылом занялся сватовством принца Карла к сестре французского короля Людовика XIII принцессе Генриетте, дочери Генриха IV. Этот брак состоялся и имел несколько, можно сказать, судьбоносных последствий. Во-первых, сватовство к французской принцессе способствовало знакомству герцога Бэкингема с королевой Анной Австрийской. Об этом, в том числе и о знаменитом "деле с подвесками", которое действительно было, поговорим подробнее чуть позже. А во-вторых, усилило власть герцога над принцем, который с некоторых пор предпочитал Бэкингема всем остальным придворным и даже... собственной жене. Не в том плане, правда, как это делал его отец (король Иаков скончался за три месяца до свадьбы Карла), а просто позволял Бэкингему помыкать молодой королевой Генриеттой в точности так же, как он помыкал вдовствовавшей королевой Анной, матерью короля Карла. А когда Генриетта Французская попробовала возмутиться, первый министр высокомерно ответил ей:
– У нас в Англии королевам и головы рубили!
Имея в виду бабушку Карла, королеву Марию Стюарт.
С английским народом он обращался ещё более высокомерно, чем с монархами. Бесчисленные мятежи и бунты в правление Карла I - целиком и полностью "заслуга" его первого министра. В конце концов не только народ, но и парламент возненавидели Бэкингема лютой ненавистью. А заодно и послушную игрушку в его руках - короля Карла. С этого времени парламент и король составили два враждебных лагеря, готовившихся к борьбе за верховную власть. Карл ссылался на древность своего рода, парламент - на закон. Уступить народу Карлу не позволяло врожденное высокомерие, бороться с ним наследственная трусость. Поэтому он и хватался за всесильного Бэкингема, как утопающий за соломинку.