Звездные врата. Новая порода
Шрифт:
Где-то следовало побыстрее найти убежище. Раздражение Кинкара сменилось опасениями. Тучи превратили утро в ночь. Если они слепо пойдут вперёд, то могут оказаться на территории, не нанесённой на карту. Но стоять под ледяным дождём значило самим замёрзнуть.
Кинкар попытался направить Сима на юго-запад, надеясь, что извилистая тропа приведёт их к реке. В любом случае им нужно было двигаться. Он шёл теперь пешком, держа ланга на поводу и отслеживая дорогу между стволами. И уже, наверное, несколько минут шагал по старой дороге, прежде чем обратил внимание
Она шла как будто в нужном направлении, и он решил последовать новому пути, чтобы не бродить больше бесцельно в поисках реки. По крайней мере дорога приведёт куда-нибудь. И он, если пойдёт по ней, избавится от судьбы многих путников, не будет ходить кругами. Дорога, связывающая горы с морем… Вполне логично, что она существует. Может, пробираясь по ней, он даже минует сторожевые посты. Приободрившись, Кинкар двинулся по дороге, таща за собой Сима. Кусты, сквозь которые приходилось продираться, обдавали его потоками воды.
Но очень скоро стало ясно, что найти древнюю дорогу и воспользоваться ею как проводником ещё недостаточно. Им требовалось убежище, защита от усиливавшейся бури. Кинкар начал оглядываться в поисках упавшего дерева, рядом с которым можно было бы соорудить охотничий шалаш.
Но не кто иной как Сим прервал поиски. Ланг внезапно закричал и дёрнув головой, чуть не вывернув Кинкару руку. Потом встал на дыбы, грозя всаднику когтистыми передними лапами. Так он был приучен встречать врага при нападении. Захваченный врасплох, Кинкар выпустил повод и отпрыгнул назад, чтобы не попасть под удар.
Освободившись, Сим ускакал вперёд, сразу превратившись в еле заметную тень. Он промчался между двумя деревьями и исчез, прежде чем Кинкар успел догнать его. Тяжело дыша, спотыкаясь, гортианин побежал вперёд, пытаясь не упустить ланга из вида. И время от времени ему удавалось увидеть мелькание корпуса животного.
Потом Сим совершенно исчез. Чуть не плача от раздражения и гнева, Кинкар побрёл в том направлении, где последний раз видел своего скакуна, и столкнулся в преградой.
Пальцы протянутой реки скользнули по обледеневшему камню. Стена… здание!.. Потом рука встретила пустоту, Кинкар обнаружил отверстие. Он бросился вперёд и оказался под крышей, невидимой в темноте. Наконец-то избавился он от дождя. Впереди фыркнул Сим. Ланг нашёл это убежище раньше.
Кинкар перебрался через груду листвы. Под его тяжестью трещали мелкие ветки. Сбросив промокший плащ, он сгрёб в груду сухую листву и только тогда достал глиняный горшочек горцев с его приветливым горячим углём.
Вначале он был слишком занят огнём, чтобы обратить внимание на строение, в которое привёл его Сим. Но когда костёр разгорелся, Кинкар огляделся в поисках топлива — и понял, что его запасы очень ограничены. Груда высохших листьев и несколько полупрогнивших ветвей, все маленькие. Кинкар собрал всё, что можно, и только тогда заметил ещё одну дверь, ведущую внутрь здания.
Было мало надежды отыскать там дрова, но следовало проверить. Поэтому Кинкар протиснулся мимо Сима и прошёл во внутреннее помещение. Свет костра сюда не проникал. Но не темнота заставила юношу заколебаться.
Когда Кинкар проходил врата чужаков, талисман, который был на нём, воспринял их энергию, и к его телу словно приложили раскалённое клеймо. Но здесь он почувствовал нечто совершенно иное.
Мягкое тепло, а не обжигающий жар. Но прежде всего возбуждающее, щекочущее ощущение жизни, обострения чувств, новая глубина сознания. И вера с праведность всего этого…
Сколько он простоял так, поглощённый ощущением благополучия? Время потеряло всякий смысл. Были позабыты костёр, необходимость раздобыть дрова, барабанная дробь дождя по крыше. Потом Кинкар всё-таки двинулся в темноту, тёплую, живую, знающую, безопасную. Он чувствовал себя как ребёнок, закутанный в покров из шкуры суарда и спящий рядом с матерью.
Мрак отступил. Вернее, темнота по-прежнему стояла перед глазами, но у него открылось новое, истинное зрение. Пальцы его быстро и уверенно расстегнули куртку, потом кожаную рубашку. И в руках его засияла Связь. Она горела неярким синевато-зелёным свечением, как светится плодородная земля, покрытая молодой растительностью.
Перед ним располагался алтарь, квадратный каменный стол без резьбы, сделанный с той простотой, с какой делаются гробницы. Просто каменный стол. Но Кинкар видел такие и раньше, хотя никогда ему не приходилось пробуждаться и быть призванным к такому алтарю.
Поверхность стола нарушали три ямки, три небольших углубления. Кинкар остановился, прижавшись к камню. Ему не нужно было наклоняться, чтобы проделать со Связью необходимые движения. Связь — это ключ, который человеку разрешается применить только раз в жизни, и сам человек после этого становится иным.
— Лор! — он отчётливо произнёс Имя и опустил камень в углубление слева.
— Лой! — теперь справа.
— Лис! — в центр. И эхо Трёх Имен музыкой повисло в помещении.
Неужели на стене появились три огненных круга? Три головы, три лица, спокойных, нечеловечески серьёзных? Его мозг, усвоивший сотни легенд, должно быть, подвёл его. Он видел то, чего не могло быть.
Лор… Тот из Троих, кто даёт силу человеку, кто направляет его руку с мечом… прекрасный юноша…
Лой… Тот, что даёт мудрость, силу разума… мужчина средних лет со спокойным лицом, на котором читаются ум и опыт…
Лис… Дающая дары сердца, приносящая детей в руки матерей, связывающая сердца людей дружбой. Неужели между двумя мужскими лицами женское?
Кинкар впоследствии никогда не мог описать увиденное. Он стоял на коленях, положив руки на алтарь; Связь ярко светилась в углублении, посвящённом Лис. Опустив голову, он коснулся постыдным знаком на лбу камня, но свечение Связи не ослабло.