Звездный час адвоката
Шрифт:
– Я понимаю вас, адвокат, – сказал он. – Но суд не может одобрить применение вами таких сомнительных приемов. Старайтесь разговорить свидетеля другим образом.
Дубровская с отчаянием взглянула на Марию.
– Кого ты встретила на лесной тропе? – спросила она.
– Э-э?
– Ты шла по лесной тропе и несла бутерброды Ольге, а тут из-за кустов выскочил… Кто? Говори же! Кого ты увидела?
– Похоже, защитник знает куда больше свидетеля, – негромко заметил прокурор, и в зале раздался смех.
– Расскажи
– Черта? – переспросила Мария. – Черного такого, с глазами?
– Да-да, – обрадовалась Елизавета. – Ну же! Рассказывай…
Где-то за спиной негромко скрипнула дверь.
– Ваша честь, извините за опоздание, – раздался негромкий голос. – Позвольте пройти…
Судья досадливо махнул рукой. Он внимательно следил за допросом. Но свидетельница обернулась и на мгновение застыла, как изваяние.
– Мария! – окрикнула ее Дубровская. – Я здесь. Смотри на меня и отвечай на вопросы. Так что там насчет черта?
В зале опять послышался смех. Прокурор пожал плечами и понимающе улыбнулся публике. Глядите, мол, в каком спектакле меня заставляют участвовать!
Но Мария сбилась. Она смотрела на адвоката и опять мяла в руках ситцевую ткань своего костюма.
– Я ничего не видела, – проговорила она с дрожью в голосе. – Я хочу остаться дома. Я не поеду в больницу… Я вас не знаю! Я никого не видела! Никогда. – Она начала всхлипывать, как ребенок.
– Ну, Мария! – Дубровской и самой было в пору разрыдаться. – Ты же рассказывала мне про мужчину, черного, быстрого…
– Ваша честь, протест! – лениво поднялся с места обвинитель. – Я не понимаю, почему вы разрешаете защитнику вымогать показания у свидетеля? Похоже, все это представление было пустой тратой времени.
– Защитник, заканчивайте допрос, – вздохнул судья.
– Еще один вопрос, Ваша честь! – умоляюще воскликнула Елизавета и, повернувшись к Марии, спросила: – Скажи, Мария, писательница сбрасывала со скалы Крапивину? Отвечай! Да или нет!
– Не видела я ничего! Не знаю, – продолжала хныкать Мария.
– Ах ты, заячья душа! – не выдержала адвокат. – И хватает у тебя совести стоять здесь и врать, глядя нам в глаза! Из-за твоей трусости пропадает человек, а ты стоишь и трясешься, как осиновый лист!
– Ваша честь! – возмутился прокурор. – Поведение защитника становится вызывающим. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из участников процесса так издевался над бедным больным человеком! Очевидно, что свидетельница не отвечает за то, что говорит. Ее проблемы… м-м-м… налицо!
Прокурор ничего не сказал про ненормальность Марии, зато выразительно постучал себя кулаком по макушке. Все было ясно без слов.
– Какое это имеет значение! – взвилась Дубровская. – Вы покажите мне
– Да, когда вы ее закормили пирожными, – хмыкнул прокурор. – Мне кажется, защитник нарушил нормы адвокатской этики, Ваша честь! Подкуп свидетеля, давление и угрозы – мы что, оставим все это без наказания? Хорошенькое дело…
– Нам придется закончить допрос. Вы же видите, в нем нет никакого смысла, – заявил Берестов, обращаясь к адвокату. – Пристав, помогите свидетельнице выйти из здания суда.
Мужчина в форменной одежде подошел к Марии и осторожно взял ее за руку. Женщина не сопротивлялась. Она размазывала слезы по щекам и все время пугливо оглядывалась, словно где-то в зале сидело привидение. К дверям она подошла едва ли не бегом.
А Дубровская сидела и смотрела, как уходит свидетель, на которого она возлагала такие большие надежды. Изменчивая удача опять уплыла из ее рук, вильнув на прощание хвостом из дешевого ситца.
– Не очень-то вам помог ваш свидетель, – блеснул улыбкой прокурор, приобнимая Елизавету за талию. Он был в прекрасном расположении духа и собирался использовать обеденный перерыв по максимуму. – Ну, ничего! Опыт приходит с годами.
Дубровская возмущенно передернула плечами, но веселый обвинитель уже промчался мимо нее по коридору, болтая о чем-то с секретарем судебного заседания.
– Не расстраивайтесь вы так, – молвила Данилевская, беря адвоката за руку. – Конечно, это была пустая затея. Мария – больной, непредсказуемый человек. Я же рассказывала вам о ее выходках.
– Но вчера эта самая женщина выдала мне важнейшие сведения! – с отчаянием в голосе воскликнула Елизавета. – Она видела вблизи места происшествия какого-то мужчину. Я ей поверила.
– Кого-кого? – догнал их Максимов. Он слышал, должно быть, последнюю фразу, и это его взволновало. – Она так вам и сказала?
– Нет. Ну, она, конечно, плела мне что-то про лесного черта, – сказала Дубровская. – Но черти не говорят: «Прочь с дороги, не то расшибу тебе голову!» Понятно, что это был мужчина.
– А может, все-таки женщина?
– Да нет. Говоря об этом дьяволе, Мария постоянно упоминала мужской род. «Черный, быстрый, страшный». Вряд ли это могла быть женщина. Хотя, кто знает, что творится у нее в голове?
– В какой-то момент мне показалось, что она разговорилась, – вспомнила Данилевская. – На вопросы судьи она отвечала довольно бойко, а потом словно впала в ступор.
– Жаль, что я видел только конец, – проговорил Павел. – Меня задержали на работе. Начальник страшно недоволен моими постоянными отлучками.