Звездный час «Весты»
Шрифт:
Броненосцем завладели лица, которые хотели свергнуть настоящего президента Перу и поставить другого — там, вы знаете, это явление обычное. Правительство обещало крупную награду за его возвращение, чем очень заинтересовались англичане. На свою беду «Хуаскар» должен был останавливать торговые корабли и забирать уголь и провизию, но всегда щедро расплачивался. Среди них попались и два английских судна — предлог для англичан был найден. Они объявили броненосец пиратским кораблем, но в этих водах английских броненосных судов не было, и на поиски «Хуаскара» отправились фрегат «Шах» и корвет «Аметист».
«Шах» имеет, господа, огромную скорость — 16 узлов, на нем 26 орудий, из которых два — 9-дюймовых и 16-дюймовых. Зачем взяли «Аметист», я, откровенно говоря, не понял. Это старый деревянный корвет, на нем 14 — 64-фунтовых орудий. «Хуаскар» всячески избегал боя — англичане его совершенно не интересовали, тем более, как выяснилось впоследствии, мятежниками были лица в основном штатские. Но, командуя ходом, англичане прижали его к берегу и заставили принять бой. Три часа продолжалось сражение, и знаете, господа, обе стороны показали себя не с лучшей стороны. Все снаряды корвета (он держался за фрегатом и стрелял через него), отскакивали от брони, «Шах» сделал всего четыре попадания, броненосец все время стрелял мимо. «Шах» неосторожно приблизился к «Хуаскару», перуанцы бросились на таран и, наверное, успели бы в этом, но с «Шаха» пустили в ход новое оружие — самодвижущуюся мину системы Уайтхеда, или «Торпедо». Нужно вам сказать, что меня, как минного офицера, это заинтересовало больше всего. Это, насколько мне известно, первый пример использования «торпедо» во время боя, да еще по движущейся цели. «Торпедо» еще очень несовершенный снаряд — заряд всего 20- 25 фунтов, пневматический двигатель сообщает ход 6-7 узлов, а дальность действия — саженей 350-400. Но когда с «Хуаскара» увидели, что к ним движется что-то под водой, оставляя ясную дорожку из воздушных пузырей, то броненосец тотчас же повернул в сторону.
— Так чем же кончился бой? — спросил лейтенант Кротков, который в качестве англофила желал победы англичанам, хотя его и смущал многократный перевес артиллерии британских кораблей.
— В сущности, вничью. Под покровом темноты броненосец, который сидит очень неглубоко, ушел по мелководью и сдался перуанским властям. На радостях всех простили и объявили национальными героями. Англичане остались с носом — рассчитывали нажиться, а прогорели на стрельбе. Вы же знаете, что выстрел из 9-дюймовой пушки стоит рублей 100-150.
Кроткову не совсем это понравилось, но он не стал спорить, а только поинтересовался, знает ли Перелешин, какие повреждения имеет броненосец, ведь четыре английских снаряда за три часа непрерывного огня все-таки попали в него.
— Это описано довольно подробно, — ответил рассказчик, — три снаряда, один 9-дюймовый и два 7-дюймовых, пробили бортовую броню. Но только первый разорвался внутри, убив одного из членов экипажа, остальные — снаружи. Еще один 9-дюймовый попал в башню, углубился на три дюйма в броню и там взорвался, практически не причинив вреда.
Рассказ Перелешина произвел на собравшихся большое впечатление. Разделились на две группы и спорили, кто из сражающихся имел превосходство. Английская артиллерия, конечно, во много раз была сильнее перуанской, но если бы один снаряд броненосца попал в цель, то мог бы пустить на дно любой из британских кораблей.
— Господа, — сказал Баранов, — причина малой результативности огня ясна — прицельные приспособления на сражающихся судах совершенно не соответствовали качеству артиллерии. Нарезные орудия и англичан и перуанцев позволяли бросать тяжелые снаряды очень далеко, а прицелы у них были почти такие, как во времена парусного флота, когда палили друг в друга на расстоянии пистолетного выстрела. У англичан и мортир не было; если бы вместо четырех снарядов, ударивших в броню, на палубу «Хуаскара» упала одна бомба, он не отделался бы так легко. Мы имеем явное преимущество перед перуанцами и англичанами — у нас на «Весте» есть аппараты Давыдова и мортиры. За нашу удачу! — и он поднял бокал.
— Кстати, — продолжал Баранов, — мне сегодня прислали из штаба главного командира «Альбом морских тактических чертежей», недавно изданный, как говорится в сопроводительном письме, «для частного распространения». Рекомендую ознакомиться.
По приказанию Баранова вестовой принес из его каюты большой альбом. Все столпились вокруг него. В альбоме были приведены чертежи и силуэты турецких броненосцев и их основные технические данные — размеры, бронирование, калибр орудий. Рассматривать было интересно, но старший офицер первым обратил внимание на то, что силуэты очень похожи друг на друга.
— Посмотрите, господа, — заметил он, — по этим рисункам и оба «Шевкета», и «Ассари-Тевфик», и «Фетхи-Буленд» почти абсолютно похожи. Только у «Ассари-Тевфика» три мачты, а у других по две. А ведь три остальных еще и не башенные, у них пушки в казематах или брустверах, а все изображены как близнецы. Трудненько будет пользоваться этим, с позволения сказать, определителем.
Баранову стало в душе обидно за красивый альбом, который ему понравился.
— А может, они действительно у турок все похожи друг на друга? Строили их в Англии, все принадлежат к классу «броненосцев для борьбы в открытом море», наибольший калибр — 9 дюймов. Скорость-11 узлов. «Веста» должна давать 12, а это главное. Встретим, атакуем его, а определяться потом будем, если победим.
— Гип-гип-ура! — воскликнул Кротков и потребовал еще шампанского.
Обед продолжался еще некоторое время чрезвычайно весело и приятно, пока командир и старший офицер не поднялись, давая понять, что пора расходиться. Их примеру, впрочем, не очень охотно, последовали все остальные.
Некоторые решили закончить вечер на берегу, так как были свободны от вахты.
Андрей и Владимир Яковлевы отправились домой, чтобы провести под родительским кровом последнюю ночь и распроститься с отцом перед боевым походом. Братья были веселы. И не только от шампанского. Завтра они выходят в море, их ждут новые горизонты, приключения, героические подвиги! А там, возможно, награды, производство по службе. В общем, жизнь была прекрасна в этот теплый июньский вечер.
Отца они застали тоже чем-то радостно возбужденного. Старый штурман, правда, беспокоился о судьбе своих «мальцов», уходящих на боевом корабле в военное море, но все же смотрел на всю их возню вокруг «Весты», как на детскую забаву. Привыкший видеть морскую войну как слаженное движение огромных флотов, Никифор Серафимович, сравнивая «Весту» с махиной парусного линейного корабля, считал ее годной только для посыльной и каперской службы. Будет она перевозить раненых с Кавказа, будет призы [3] брать, а это дело выгодное и денежное.
3
Торговый корабль врага, захваченный во время крейсерства.
Времена менялись, и, возможно, для его отпрысков откроется перспектива приличной карьеры. Сегодня к нему зашел старый отставной капитан-артиллерист и сообщил потрясающую новость.
— Помнишь, Никифор Серафимович, — спросил он после традиционных вопросов о семействе и здоровье, — Осипа Макарова? Его еще после войны на Амур перевели?
— Это который же? — задумался Яковлев. — Не тот ли, что из рядовых матросов в унтер-офицеры, а потом и в прапорщики вылез?
— Он самый, — подтвердил гость. — А теперь скажи, слышал ли ты о лейтенанте Макарове, командире парохода «Великий князь Константин»?