Звездный час «Весты»
Шрифт:
— Через несколько дней из Кронштадта приедут еще несколько офицеров, — сообщил Баранов — но, судя по размерам парохода, — он указал на «Весту» — балтийский экипаж может оказаться недостаточным. Константин Давидович, вы не прикидывали потребное количество людей?
— Только по артиллерийской части, Николай Михайлович.
— Ну что же, мы этим немедленно займемся, не так ли, Владимир Платонович? — старший офицер поклонился в знак согласия, но спросил:
— А где мы возьмем людей, если в них обнаружится надобность?
— Да в 1-м черноморском экипаже, —
— Точно так, — согласился Андрей, — охотники в нашем экипаже всегда найдутся. Народ все бравый, — прибавил он, боясь, что балтийцы могут усомниться в качествах черноморских матросов.
— Вот и прекрасно, — обрадовался командир, — очень рад, что с этой стороны все в порядке.
На пристань вступил отряд матросов. Настил задрожал от согласной поступи 50 человек. Впереди браво шагал унтер-офицер с дудкой на груди. Но даже без нее, взглянув на большое красное лицо с выкаченными глазами, которыми унтер «ел» начальство, Володя безошибочно признал боцмана из сверхсрочников. Поравнявшись с группой офицеров, тот повернулся лицом к колонне, несколько шагов прошел спиной и скомандовал сиплым басом:
— Стой!
Строй стал как вкопанный.
— Направо!
Матросы, как один, повернулись лицом к офицерам.
— Смирно!
Строй застыл.
— Вольно, — негромко сказал Баранов, — здравствуйте, молодцы!
— Здравия желаем, ваше благородие, — ответили матросы настолько согласно, что слова слились в сплошной раскатистый звук.
— Поздравляю с прибытием на наш корабль!
— Рады стараться, ваше благородие! — опять единым дыханием выкрикнул строй.
Баранов обратился к Перелешину-старшему:
— Владимир Платонович, осмотрите вместе с Власовым корабль на предмет поселения матросов. Пускай сегодня отдыхают, а завтра начнут помогать рабочим.
Перелешин и боцман поднялись на корабль.
Владимир с понятным любопытством рассматривал матросов, с которыми придется целый месяц плавать, а может быть, и сражаться. Народ это был крепкий, сильный и явно тщательно подобранный. Видно было, что это старослужащие, пробывшие на флоте не менее четырех — пяти из положенных семи лет.
На пристань въехали телеги с матросскими сундуками, одновременно с трапа сошел боцман Власов.
— Гей, братва, — распорядился он,- разбирай барахло и в кубрик!
Матросы весело стали хватать свои сундуки и переносить на палубу.
Баранов пожелал ознакомиться с судовыми документами и чертежами и вместе с Черновым тоже ушел на корабль. Наслушавшись от отца о презрительном отношении «аристократов» к «черной кости» и сам уже за свою недолгую службу успевший столкнуться с примерами подобного рода, Андрей невольно принял чопорный вид, ожидая от оставшихся с ним офицеров чего-нибудь эдакого. Но и Перелешин-младший и Кротков оказались очень любезными молодыми людьми без всякого чванства и напыщенности. Поняв, очевидно, его чувства, они начали рассказывать о своем путешествии.
— Мы, господа, — сказал Перелешин, — еще никак не можем опомниться от торжеств по дороге. На вокзале в Петербурге собралась огромная толпа. Речи, шампанское, призывы бить турок — и так на всех станциях. Только там еще подносили хлеб-соль и иконы. До сих пор голова идет кругом.
— Скажу я вам, — заметил Кротков, — что в нашем народе эта война исключительно популярна. У всех в памяти недавние зверства турок в Сербии и Болгарии. Альтруистические идеи об освобождении родных по вере братьев-славян захватили буквально все слои общества.
— А что слышно о времени переправы наших войск через Дунай? — спросил Володя.
— Войска задержаны невиданно сильным разливом реки, — ответил Перелешин, — место и время переправы держатся в глубокой тайне. Напротив, все время распускаются ложные слухи о сроках начала и месте наступления. Говорят, в армии полно турецких шпионов, а английские газетные корреспонденты ничем их не лучше. Но, я думаю, переправа должна начаться в ближайшие дни — уже почти середина июля, и вода в Дунае должна опуститься.
— Дорогой Михаил Платонович, — Возразил Кроткой, — вот опять вы ругаете английских корреспондентов. Ну какие у вас есть на то основания?
Перелешин лукаво улыбнулся.
— Я понимаю, что мои слова возмущают вашу англофильскую душу, но, надеюсь, вы не станете отрицать, что командиры почти всех 13 турецких броненосцев — англичане, равно как и многие офицеры и матросы? [2] И что на каждом броненосце плавает корреспондент какой-либо из английских газет?
2
В турецком флоте служило 570 английских моряков, в том числе 70 офицеров.
— Не стану, но эти офицеры и журналисты все люди порядочные и джентльмены.
— А вы читали, что один из этих джентльменов написал в «Стандарте» о нападении наших минных катеров на Сулин? Послушать их, и нападения-то никакого не было!
— Да мы же и сами ничего толком не знаем. Известно только, что катер лейтенанта Пущина погиб, он и команда в плену — вот и все.
Спор был прерван появлением старшего офицера с матросами, назначенными на разгрузку офицерского багажа. Лейтенанты отправились осматривать «Весту» и обживать свои каюты.
— Какой симпатичный этот Перелешин,- заметил Володя, следя глазами за гибкой фигурой лейтенанта, легко поднимающегося по трапу, — да и второй, артиллерист, тоже ничего. Не задаются!
— Поживем — увидим, — осторожно ответил Андрей, хотя и ему понравились новые знакомые.
Братья снова поднялись на борт. Установка мортир, прерванная было приездом Баранова и команды, продолжалась. На палубе появился Чернов.
— Командир всем доволен, — сообщил он, — но считает, что «Весту» следует ввести в док для осмотра подводной части. Ее давно не чистили и не красили. Можно ли это сделать в Николаеве?