Звездный десант
Шрифт:
Берковиц, привычно сложив руки на набалдашнике трости, гипнотизировал Саггети ледяным змеиным взглядом. Глам перевел глаза на мистера Бенуцци, который то и дело поглядывал на часы и машинально промокал сухой лоб платком. Каперони недовольно хмурился. Лишь Мэннингу происходящее, казалось, доставляет искреннее удовольствие – поскольку оно не затрагивало напрямую его жизненных интересов.
– Надеюсь, мистер Вагнер не полагает, что подобное проявление неуважения – хороший козырь на важных переговорах? – снова не утерпел дон Джузеппе.
– Сейчас дон Ральф приедет, и вы сами у него спросите, – произнес Каперони с оттенком раздражения. –
Текли мгновения, и лицо дона Гвидо понемногу вытягивалось. Берковиц и Мэннинг вопросительно посмотрели на него.
– Что ж, господа, – произнес, наконец, Каперони, – боюсь, дона Ральфа мы сегодня не дождемся.
– Но в его отсутствие мы не сможем обсудить наши общие проблемы! – возмутился Бенуцци. – Это просто неслыханно! Вот уже много лет ни один из благородных донов не пропускал заседания совета. У мистера Вагнера должны быть для этого очень, очень серьезные причины, иначе его репутация сильно пострадает!
– Не думаю, что его репутация пострадает. У него более чем серьезная причина. – Дон Гвидо обвел присутствующих тяжелым взглядом. – Пожалуй, самая серьезная причина опоздать на совет благородных семейств из всех, что я знаю. Он только что убит снайперским выстрелом в своей машине.
Это была не вся информация. Ту, что, судя по приблизительным прикидкам мощности и других параметров выстрела, уже третий глава мафиозных кланов Тахомы был расстрелян из снайперского комплекса «Агата» русского производства, он решил пока придержать. Только паники среди почтенных коллег ему сейчас не хватало. Конечно, данный комплекс стоял на вооружении нескольких десятков населенных миров в самых разных точках галактики, поэтому едва ли имелись причины подозревать жуткие имперские спецслужбы, наконец-то вышедшие на след организаторов мятежа на Дальнем Приюте. Однако случайность, произошедшая один раз – это случайность, два раза – совпадение, а три – закономерность. Кто-то определенно открыл сезон охоты на благородных донов, и охотник почти наверняка сидел сейчас в этом зале.
Мгновенно наступила тишина. Все члены совета озадаченно смотрели на Каперони.
Дон Гвидо, в свою очередь, переводил взгляд с одного на другого. Вот ведь как не вовремя-то. Но кто из них? Мальчишку Саггети можно было сразу исключить из числа подозреваемых. На этой планете не было человека, который со смертью Вагнера терял больше, чем дон Глам. Что касается некоего мистера Каперони, то за него дон Гвидо мог поручиться как за самого себя. Убрать Вагнера – это было бы последнее, что пришло бы ему в голову в сложившейся ситуации. Значит, кто-то из этих троих. Кто? Бенуцци явно ошеломлен и подавлен. Берковиц – хладнокровная гадина, но и у него во взгляде на мгновение мелькнуло нечто похожее на недоумение пополам с опасением. Немудрено: после того как Саггети сцепились с Колхейнами в нелепой и братоубийственной войне, главы благородных кланов начали гибнуть с удручающей регулярностью. Это было тем более тревожно, что за предшествующие десять лет не своей смертью умер лишь один предводитель мафиозного семейства, да и то никто не сумел доказать постороннего злого умысла в выглядящем несколько подозрительно несчастном случае.
Гвидо Каперони перевел взгляд
Нет, едва ли. Едва ли. Просто Мэннинг не имеет отношения к сути конфликта вокруг Саггети и понимает, что не он – следующая мишень. Вагнера он всегда откровенно презирал за мужицкие замашки, а любой раскол в совете ему только на руку – появляется возможность урвать свой кусок там, где раньше ему не позволили бы этого сплоченные кланы. Однако влезать в столь рискованное дело ради совершенно туманных перспектив?! Вздор.
В общем, в этом зале не было человека, всерьез заинтересованного в смерти дона Ральфа.
Кроме него, Гвидо Каперони. Первый, на кого падет подозрение, – это он сам, организатор коалиции против Саггети. И ведь он своими руками разослал всем членам коалиции ту злополучную аудиозапись! Так легко вообразить, что он, взбешенный предательством Вагнера, в ярости распорядился устранить дона Ральфа – чтобы наказать зарвавшегося коллегу и оставить клан Саггети без серьезного союзника…
Вот только он, дон Гвидо, совершенно точно знает, что ничего подобного не приказывал. Однако вряд ли в этом деле его вызовут свидетелем со стороны защиты.
– Мистер Каперони, – жалобно проговорил Бенуцци, – сейчас не время для столь неуместных шуток…
Нет, на самом деле он уже понимал, что такими вещами не шутят, тем более на совете благородных семейств. Однако из курса психологии и маркетинга Каперони помнил, что первая реакция на ошеломляющее известие у девяноста процентов человеческих особей – это стадия отрицания.
Впрочем, дон Джузеппе тут же прижал пальцем к уху собственный приемник – видимо, экстренное сообщение от референта пришло и ему. С мрачным удовлетворением Каперони отметил, что его службы работают быстрее, чем у конкурентов. Однако он дорого дал бы, чтобы эта конкретная новость пришла ему одному из последних. То, что он лично озвучил ее, выглядело как домашняя заготовка и только усилит подозрения. Плохо. Плохо.
– Нет, похоже, многоуважаемый дон Гвидо не шутит, – произнес Мэннинг, тоже получивший сообщение. – И это означает, что наш совет неожиданно приобретает совсем другое направление.
Берковиц перевел на него бесстрастный взгляд. На сидевшего по правую руку от Берковица дона Глама было жалко смотреть. С тех пор как Каперони объявил о смерти дона Ральфа, Саггети не изменил позы, не шевельнул ни единым мускулом, только углы его рта медленно и неумолимо ползли вниз, а в глазах застыли боль и отчаяние. Если бы Каперони довелось ваять скульптуру под названием «Вселенская скорбь», лучшей натуры он бы не отыскал.
Бенуцци нервно кашлянул.
– А мне кажется, что сегодняшний совет потерял всякий смысл, – проговорил он. – Теперь все будет зависеть от того, кто займет место дона Ральфа и подтвердит ли он имеющиеся у его семейства договоренности.
– Не исключено, что этот вопиющий инцидент вызван внутренними разборками и борьбой за власть внутри клана, – заметил Берковиц. – Я полагаю, нам стоит тщательно расследовать это убийство. И я говорю не о полицейском расследовании.
Молодец старик, подумал Каперони. Впрочем, Берковиц явно заботился не об установлении истины и не о добром имени дона Гвидо, а о том, как прикрыть собственную задницу. Скорее всего, он-то как раз полагал, что топит Каперони.