Звездный хирург. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Он сердито отбросил эту мысль и приказал моруанским врачам принести мешки со льдом, чтобы охладить гигантское тело больного до температуры спячки.
— Мы собираемся вызвать помощь, — пояснил Дал хирургу-моруанину, встречавшему их у корабля. — Этот человек нуждается в специализированной помощи, и мы бы подвергли его слишком большому риску, если бы попытались сами все доделать.
— Вы хотите сказать, что посылаете за кораблем-больницей?
— Совершенно верно, — сказал Дал.
Похоже, такие новости весьма огорчили моруан. Они начали ворчать между собой, отходя от операционного стола.
— Значит, вы не можете его спасти? — сказал оперирующий
— Я полагаю, его, разумеется, можно спасти!
— Но мы думали, вы могли бы сами вмешаться…
— Мог, но тем самым подверг бы пациента ненужному риску. Мы можем поддержать его жизнь до прибытия корабля-больницы.
Моруане продолжали угрожающе ворчать, но Дал, чуть задев их, прошел мимо, следя за жизненно важными показателями больного по мере того, как медленно снижалась температура его тела. Тигр уже взял на себя наркоз, держа пациента под наименьшей возможной дозой лекарств.
— Чем они встревожены? — тихо спросил он Дала.
— Они очень не хотят, чтобы здесь появился корабль-больница, — сказал Дал. — Боятся, что станут посмешищем для всей Конфедерации, если пойдут разговоры. Но это уж их забота. Наше дело — дотянуть этого медведя до прибытия корабля.
И они снова принялись ждать.
То были мучительные для Дала часы. Даже Пушистик выглядел не совсем довольным. Больной явно не слишком процветал, даже при назначенных Далом низких температурах. Кровяное давление падало, и один раз Тигр выпрямился, не сводя глаз с циферблатов, показывавших уровень наркоза, и тревожно хмурясь, глядя, как слабеют рефлексы пациента. Врачи-моруане вертелись вокруг, все более обеспокоенные, видя, что доктора с Земли-Больницы ждут и ничего не предпринимают. Один из них, не в силах более сдерживаться, сорвал свой стерильный халат и в сердцах вышел из операционной.
Дюжину раз Дал готов был вмешаться. Это начинало напоминать гонки со временем, а драгоценные минуты все утекали. В душе он проклинал себя за то, что в самом начале не стиснул зубы и не начал делать все, что в его силах; решение ждать оказалось ошибкой. Теперь, когда минуты складывались в часы, все больше становилось похоже на то, что эта ошибка, видимо, будет стоить пациенту жизни.
Потом в операционную донесся возбужденный ропот, и кто-то сказал, что еще один корабль совершает маневр приземления. Дал сжал кулаки, моля, чтобы больной дотянул до прибытия людей с корабля-больницы.
Но приземлявшийся корабль оказался вовсе не больницей. Кто-то включил телемонитор и поймал изображение небольшого корабля, едва ли больше патрульного, с которого по трапу сходили лишь двое пассажиров. Потом камера дала крупный план. Дал увидел лица этих людей, и у него упало сердце.
Одним из двоих был какой-то Четырехзвездный хирург, великолепный в ниспадающей красной накидке и сверкающих серебром эмблемах. Дал не узнал этого человека, но четыре звезды означали, что он — один из врачей высшей квалификации в Красной службе хирургии.
Другой пассажир, кутавшийся в свою черную мантию с капюшоном, идя навстречу гулявшему на посадочной площадке ветру, был Черный доктор Хьюго Таннер.
Едва прибыв в больницу, Четырехзвездный хирург полностью и безоговорочно овладел положением. Наградив Дала ледяным взглядом, он повернулся к моруанскому хирургу, выполнявшему операцию, которого, видимо, очень хорошо знал. После короткой перестрелки из вопросов и ответов он помылся, оделся и прошествовал мимо Дала к грубому моруанскому микрохирургическому столу.
Ему потребовалось ровно пятнадцать секунд, чтобы
Десять минут спустя он поднялся из-за стола и внезапно щелкнул выключателем аппарата искусственного кровообращения. Больной с трудом сделал самостоятельный вдох, потом еще и еще. Четырехзвездный хирург эффектным движением сорвал халат и перчатки.
— Все будет в порядке, — сказал он врачу-моруанину. — Превосходная работа, доктор, превосходная! — продолжил он. — Ваша техника безупречна, если не считать самой малости, которую вы только что наблюдали.
И лишь когда они оказались за пределами операционной и вне слышимости моруанских врачей, Четырехзвездный хирург в бешенстве обратился к Далу.
— Неужели вы даже не удосужились осмотреть операционное поле, доктор! Где вы изучали хирургию? Ну, разве трудно было понять, что эти дураки практически закончили работу сами? Все, что требовалось — это простая пересадка крупного сосуда, которую с завязанными глазами сделал бы любой неуч. И для этого вы вызвали меня с самой Земли-Больницы!
Хирург с отвращением сорвал маску и величественно удалился, оставив Дала с Тигром уныло глядеть друг на друга.
Глава 6
ТИГР ДАЕТ ОБЕЩАНИЕ
— Полагаю, — угрожающе начал Черный доктор Хьюго Таннер, — требуется некое объяснение. Сейчас я хотел бы его услышать. И поверьте мне, джентльмены, будет лучше, если это объяснение окажется весьма вразумительным.
Патологоанатом сидел в рубке «Ланцета»; его очки слегка покосились на багровом лице. Десять минут назад он влез в люк, стряхивая снег со своей мантии и дыша с присвистом, как готовый взорваться котел; теперь он в упор смотрел на команду патрульного корабля, как маленькая, но зловещая черная грозовая туча. На другом конце комнаты Джек Альварес с чуть заметной довольной улыбкой пристально смотрел на видеоэкран, показывавший картину завывавшего внизу, на космодроме, бурана; меж тем Тигр стоял, засунув руки в карманы брюк. Дал сидел поодаль, чувствуя себя очень одиноко, а Пушистик боязливо выглядывал из кармана его куртки.
Он знал, что Черный доктор обращается к нему, но отвечать не пытался. С того самого момента, как Четырехзвездный хирург вышел из операционной, Дал знал, что дело его плохо. Оставалось лишь вопросом времени, когда именно ему придется отвечать за свое решение, и он чувствовал даже нечто вроде облегчения от того, что этот миг наступил раньше, а не позже.
И чем больше обдумывал Дал свое положение, тем уязвимее оно ему представлялось. Снова и снова размышлял он о словах доктора Арнквиста по поводу рассудительности и мастерства. Одно без другого не слишком ценно для врача, и, каким бы ни было его мастерство хирурга в моруанской операционной, теперь он понимал, что его решение оказалось неверным. Он позволил себе в трудную минуту поддаться панике и не смог разглядеть, насколько далеко зашла операция на самом деле. Решив ждать, когда придет помощь, вместо того, чтобы взяться за дело самому, он подверг больного даже большей опасности, чем раньше. Оглядываясь назад, Дал ясно видел, что гораздо лучше было бы решиться и самому продолжить операцию.