Звездный колокол
Шрифт:
— И слава богу, — кивнул Рыжий.
…Скрипач больше всего боялся, что Ит замерзнет ночью — на плато по ночам действительно сильно холодало, а никакого отопления в номере предусмотрено, разумеется, не было — лето.
— Слушай… у меня идея. — Скрипач, казалось, был немного смущен. — Может, мы с ним эту ночь поспим? Положим между нами, укроем получше… Кир, ты только не сочти, что… я ничего плохого не имею в виду…
Кир выразительно покрутил пальцем у виска.
— Псих-два, — произнес он насмешливо. — Я тоже про это подумал. Нормальная идея, давай.
— Тогда тебя
Кир возражать не стал.
Кровать была узкая, уместились с трудом — у Скрипача колени, конечно, висели в воздухе, и он тут же начал на эту тему прикалываться; Кир подтянул к себе ближе крепко спящего психа, устраивая его поудобнее. Одеяло оказалось маленькое, на троих его едва хватило… но Киру почему-то было странно уютно, и неожиданное это открытие его удивило — чем, он не смог бы в тот момент признаться даже себе самому. Псих спал, как убитый. За всю ночь он шевельнулся, кажется, всего лишь раз, высвобождая затекшую руку — и все.
А вот Кир не мог заснуть долго, очень долго… Ночь выдалась темная, глухая — какой-то циклон притащил облачный фронт, закрывший, словно ватное одеяло, звезды на небе, принесший с собой ветер. И ничего, кроме ветра, не слышно, только его шорох. Тишина. И дыхание тех, кто лежал сейчас рядом с ним.
И еще — едва различимый запах «Ауры», запах его собственной тоски, запах той боли, которую он носил в глубине души, и не решался показать никому… ведь едва не прокололся, дурак, хорошо, что вовремя спохватился. Ошибкой это было — показывать «Ауру», но психа было жаль, и ведь «Аура» помогла, и может быть, все-таки не зря… да и сейчас так хорошо почему-то… На этой мысли Кир, наконец, заснул.
Скрипач проснулся первым. Не открывая глаз, нащупал руку Ита. Теплая. Слава тебе, Господи. Уже прогресс. Зевнул, потянулся, выбрался из-под одеяла. Ха, картина маслом — жаль, некому будет считку потом показать. Разве что Берту повеселить, что ли… Смешно спят, особенно с учетом того, насколько Кир больше, чем Ит. А деликатность какая — закачаешься. Ит ведь у него на руке дрыхнет, отлежал, небось, давным-давно, а этот…
Так, довольно. Потом считку посмотрю, смешного там действительно будет много.
— Эй, — негромко позвал он. — Подъем. Ребята, нам через час выходить, машина ждать не будет.
Кир шевельнулся, открыл глаза, и тоже зевнул. Осторожно высвободил руку, приподнялся.
— Сгоняй за моими вещами, а? — попросил он. — Дай полежать пять минут. Ну солнышко, ну пожалуйста…
— Как ты меня назвал? — слегка опешил Скрипач.
— Солнышко, — не моргнув глазом, сообщил Кир. — А как к тебе еще можно подлизаться, чтобы заставить притащить мой мешок?
— Тьфу на тебя, — пробормотал Скрипач. — Хотя… в этом определенно что-то есть. Что кроме мешка надо забрать?
— Больше ничего, все готово. — Кир снова лег, подгреб Ита поближе, укрыл. — Будить его, или пусть полежит?
— Вообще надо бы… — Скрипач задумался. — Ладно, пусть поспит еще полчасика.
— Я уже не сплю, — не открывая глаз, сообщил Ит. — Но вставать пока не хочется.
— А в общем и целом как? — поинтересовался Кир.
— Вроде лучше. — Ит, наконец, открыл глаза. — По крайней мере, до машины дойти сумею.
— Уверен? — прищурился Кир.
— Не уверен. Вариантов все равно нет. — Ит вздохнул. — Ребята, простите, что я так…
— Со всеми бывает, — успокоил Кир. — Рыжий, сходи за вещами.
— А куда девалось «солнышко»? — ехидно поинтересовался Скрипач.
— Тебе лишь бы придираться…
Рюкзак Ита нес Кир. Ит шел чуть впереди, Скрипач рядом с ним, незаметно поддерживая под локоть, хотя особенной нужды в этом не было — Ит сумел собраться, и шел вполне уверенно. На улице, у крыльца, уже толпились люди и полтора десятка рауф: уезжала вся смена, и сегодня же должна была прибыть новая. Они встали неподалеку от крыльца, сложили вещи. Скоро подойдет «лифт», который спустит их всех вниз, с плато, а там — колонна из трех пассажирских БЛЗ, и через двое суток…
К ним протолкался давешний врач, тот самый, которого Кир назвал Волком.
— Привет, — он ухмыльнулся, глянул на Ита — взгляд резко контрастировал с этой развязной ухмылочкой. — Что-то ты, друг, имеешь бледный вид.
— Перебрали вчера. — Ит сделал попытку улыбнуться. — Я, кажется, слегка увлекся.
— Перебрали, значит. — Ухмылка врача стала сардонической. — Ясно… Ну-ка, отойдем в сторонку, поговорить надо.
Дошли до угла гостиницы, встали на подветренной стороне — ветер сегодня был действительно сильный. Кир и Скрипач тревожно переглядывались, а Ит уже обо всем догадался, и сейчас отчаянно желал только одного, чтобы то, что он услышит, не услышала группа.
Потому что потом — не отмоешься.
Лишь бы он орать не начал…
— Так, — из голоса Волка напрочь исчезла развязность, — держи.
Он сунул Иту в руку небольшой плотно свернутый пакет, обмотанный газетой. Тот взял, и непонимающим взглядом уставился на врача.
— Там полный курс, я написал, как принимать, и в какой последовательности. Чтобы следов не было, вены трогать нельзя. Придется это все дело пить, поэтому курс не на пять дней, а на семь. Далее. Вот это тоже спрячьте… — Он сунул Скрипачу второй пакет. — Это тоже пить, универсалка. Надо побыстрее набрать вес. Так что два раза в сутки разводить любой жидкостью, неважно. Реабилитацию я рекомендовал десять дней, плюс дорога, так что в себя прийти успеешь, не бойся. Но, как минимум, месяц — в метаморфозы не входить и нагрузки снизить. Все ясно?
Ит оторопело кивнул.
— Но почему?..
Волк, прищурившись, посмотрел на него долгим изучающим взглядом. И вдруг улыбнулся — совсем не так, как улыбался три минуты назад на крыльце.
— Почему? — переспросил он. — Что ж, могу объяснить, почему я сейчас отпускаю агента со сбитой метаморфозой, вместо того чтобы написать рапорт и отправить этого агента домой, в полугодовой отпуск для реставрации формы. Информация, замечу, даже нигде не зафиксирована. Мало того, я поставил годность формы — больше восьмидесяти процентов. Вам действительно хочется знать, почему?