Звездный колокол
Шрифт:
— Да, — кивнул Кир.
— Ты, наверное, думаешь, что я замыслил диверсию. — Врач снова засмеялся. — И с помощью этого агента сделаю системе какую-то пакость. Это не так, не волнуйся. Знаете, — он снова перевел взгляд на Скрипача и Ита. — В свое время у меня был друг. Он же был моим учителем. И еще он был по-своему уникальным, этот мой учитель. Потому что за всю свою жизнь не предал и не бросил ни одного своего ученика, ни одного своего товарища. Он никого никогда не забывал, никогда не обходил вниманием. К нему мог прийти любой, и его дом всегда был открыт для тех, кто искал помощи или совета.
Ветер,
— Я учился у него по двум специальностям. Сначала — аналитика, потом — экстренная медицина. С большим интервалом, но оба раза — у него. Сейчас я могу сказать, что он был лучшим учителем в моей жизни. Да, пожалуй, что и так. И этот мой учитель, уже будучи в преклонном возрасте, потеряв свою семью, взял в свой дом двоих молодых средних.
— Гермо, — механически поправил Скрипач.
— Средних, — отмахнулся Волк. — Слово «гермо» придумали люди, и придумали они его для того, чтобы объяснить себе то, что объяснить человеку практически невозможно. Он очень любил своих средних, этот мой учитель. Любил до такой степени, что семьдесят лет даже не решался к ним прикоснуться. Он любил их так, что когда их не было дома, он проходил мимо их комнаты, стараясь не шуметь, на цыпочках. Однажды я спросил его, почему он так делает. А он ответил, что когда их нет, ему хочется думать, что они тут, дома, с ним — просто спят в своей комнате… и он не хочет их разбудить.
Ит чувствовал, что горло изо всех сил сдавливает невидимая рука, и что слезы, помимо его воли, бегут из глаз — и еще он чувствовал, что не плакать сейчас невозможно.
— Мы просто не совпали по времени, Биэнн Соградо Файри и Биэнн Соградо Ит, бывшие средние Фэба Гревиса Эн-Къера. Мы не встретились лишь потому, что у вас, да и у меня тоже было слишком много работы. Я бывал у вас дома десятки раз, и, возможно, знаю о вас и о Фэбе даже больше, чем знаете вы сами. Например, я уверен, он никогда не говорил вам, но у него в комнате… — Волк осекся. — Если вы войдете внутрь, справа, над дверью, есть неработающий старинный сенсор, который на самом деле работает, и включает все стены… они просто белые, да?
Ит через силу кивнул.
— Они не белые, Ит. Все эти стены — в вас. В ваших лицах. Он записывал свои считки, выбирал фрагменты, и когда вас не было — смотрел… сидел по центру комнаты и смотрел… А ты не знал, правда?
Ит молчал.
— Конечно, не знал — он всегда был более чем скрытным. Про то, что он каждое утро готовил еду на троих, про то, что не трогал сад только потому, что в нем работали вы, а он в каждом дереве или цветке видел вас, как сам говорил…
Скрипач беззвучно рыдал, уткнувшись лбом в серую бетонную стену, а Кир беспомощно переводил взгляд с него на Волка, ничего не понимая. Ит стоял неподвижно, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
— Ну и как ты думаешь, я бы сумел предать тех, кого он так любил? — Волк опустил голову. — Я с самого начала отлично видел то, что было на самом деле — и сбитый метаморфоз, и более чем поганый выход… всю эту ночь я провел в коридоре, на вашем этаже… три раза заходил, проверял. Боялся, что ты не выдержишь. А вы и не заметили. — Он через силу усмехнулся. — Хороший какой свитер… рукав подними, — приказал он.
— Какой? — через силу спросил Ит.
— Левый, конечно. — Волк шагнул к нему, бесцеремонно дернул рукав вверх. — А то еще увезешь с собой мой диагностический блок, и где я другой возьму? С этим их идиотским пактом я скоро буду лечить, как это местные делают. — Он засмеялся, правда, особого веселья в его смехе заметно не было. — Хреново тут лечат… да, Скрипач? Что ж ты шрам на спине не убрал? На память оставить решил?
Скрипач повернулся к нему, вытер глаза рукавом.
— Решил, — кивнул он. — Сначала думал, уберу, потом… как-то расхотелось. Время жалко тратить на ерунду…
— Я так и понял. Ит, метаморфозу надо реставрировать. — Волк посерьезнел. — Если хочешь, то я потом…
— Хочу. Но другого. Я хочу снять эту метаморфозу. — Ит понял, что стоять больше не может, и присел на корточки у стены. — Полностью. Это те же полгода, верно?
— Да, срок такой же, — согласился врач. Вытащил что-то из кармана. — Прими стимулятор, иначе не дойдешь до машины… Но почему — снять?
— Потому что Пластина и Коготь нам отвратительны, — решился Скрипач. — Потому что Коготь уже давно неуправляем, а я не хочу случайно кого-то убить. И еще…
— Потому что вы устали, — резко закончил за него врач. — Вы в курсе, что у вас степень износа — не на триста лет, как по документам, а на все пятьсот?
— Догадывались, — ответил Ит. Попытался встать, но сам не сумел, в результате подняться ему помогли Кир и Скрипач.
— Знаете, я бы очень хотел пообщаться с вами… потом, — Волк потер переносицу. — Так что можете считать, что сделанное мной — это эгоистический порыв. Поскольку у меня есть свои интересы.
— Спасибо. — Ит шагнул к нему, поколебавшись, протянул все-таки руку. — Я теперь перед вами в долгу.
— Сочтемся, — усмехнулся врач. — Поосторожнее, ребята. Нехорошие дела тут творятся. А коньяку ты мне и в самом деле привези, — он повернулся к Киру, ухмыльнулся. — «Кутузова» привези, вот чего. И, кстати, спасибо тебе тоже, Гревис. Не родственники случайно?
— С кем? — не понял тот.
— С их бывшим мужем. Они тебе не говорили ничего, да? Ладно, захотят, сами расскажут, — он коротко и остро глянул на Скрипача, потом снова посмотрел на Кира. — Вот тебе совет на будущее. Когда собираешься прикинуться героем-любовником, обеспечь хоть какой-нибудь фон. Бывают люди, которые чувствительны к феромонам точно так же, как рауф. То, что ты врешь, я понял в ту же секунду, как ты открыл дверь.
Кир кивнул. Нахмурился.
— У тебя на лице нет печати о чувствительности, э'кхо, — произнес он тихо. — Другой бы поверил.
— Я — не другой, скъ'хара, — возразил Волк. — Береги их.
— Что?
— Ты понял. Береги их, скъ'хара, как берег сегодня.
— Ну вообще-то, мы не собирались ничего строить, — возразил Кир. — Рыжий, ты говорил, что вы хотите жениться на той женщине, верно?
— Да, — кивнул Скрипач.
— Все ошибаются, — хмыкнул врач. — Ладно. Ит, с рекомендациями ты понял. Поправляйся. Думаю, мы еще увидимся.