Звездный колокол

Эльтеррус Иар

Все молча смотрели на нее, ожидая продолжения.

— Его пытались убить за то, что он «закрыл» Сибирь.

Москва — Пласкино

Охота продолжается

— Я поняла это, когда стала смотреть место заражения. — Софья сидела за столом, чинно сложив перед собой руки. В центре стола стояла тарелка с обгорелым пятном в центре, оставшимся от «клеща». — Насекомое так укусить не способно. Изогнутый проход на три сантиметра в глубь тканей — да где это видано? Эту хитрую

машинку на Рыжего кто-то посадил… и хорошо бы вам понять кто, потому что человек этот нынче жив, здоров и, по всей видимости, готов действовать дальше. До результата.

— Там были только свои. — Ит тяжело смотрел на Встречающую. — Чужих не было. Все люди проверены… и не одним годом.

— Тогда я могу рискнуть и предположить, что подсадку могли сделать раньше или позже, — пожала плечами София. — Вы же сами видели… это насекомое.

Ит кивнул.

— В таком случае или по дороге обратно, или уже в Москве, — задумался он. — В автопоезде было полно народу, в городе… Мы были во многих местах, общались с кучей людей. Возможность сделать подсадку была по меньшей мере у десяти человек. Это только навскидку, на самом деле их могло быть больше.

— Софья Марковна, у меня есть вопрос, на который вы, может быть, сумеете ответить. — Роберта говорила очень осторожно, в голосе ее зазвучало напряжение. — Эти точки… те, которые я рассчитала. И та реакция, которая… которую… то, что сделал Скрипач, к примеру. То, что чувствуют все остальные… Как вы думаете, что это такое?

— Не знаю, к сожалению, — покачала головой та. — Зато знаю, что ты сейчас хочешь сказать. Что мы работали с Контролем, что мы хотя бы в теории должны понимать подобные вещи. Так?

Роберта кивнула.

— Вынуждена тебя разочаровать. — Встречающая опустила взгляд. — Мы тоже чувствуем эти точки, эти области. Мы видели, что вы реагируете на них, а они реагируют на вас. Мы видим, что Файри — уж прости, но я все-таки назову его официальным именем — вошел в резонанс с областью, которая находится в Сибири, нам эта связка видна более чем хорошо. Но при этом мы не знаем, что это такое, и никогда не сталкивались с подобным.

— Но эти области… Они должны при активации куда-то вести… Простите, я не знаю, как сказать. Открыться? Открыть проход? Что-то же должно произойти, если они включатся одновременно?

— Скорее всего. — Встречающая задумчиво посмотрела в окно, за которым занимался серенький робкий рассвет. — Что-то точно произойдет, если вы одномоментно воздействуете на эти точки. Но я рискну предположить, что лучше бы этого не делать. Ни вам. Ни кому-либо еще.

— Согласен, — кивнул Ит. — Собственно, именно поэтому мы и решили… закрыть систему на себя. Чтобы никто случайно не включил ее.

— А ты чувствуешь что-то? — повернулась к нему Софья.

— Да, — кивнул Ит в ответ.

— И что же?

— Мне очень страшно, — Ит смотрел на нее неподвижным пристальным взглядом. — Это… словно

прыжок в пропасть, у которой не видно дна. Ри тоже ощущал это, мы говорили, он чувствует ровно то же самое.

— Что вы решили? — спросила Софья. — Не бойся, мне можешь сказать. Хотя бы потому, что…

— Да, вам мы можем сказать, — кивнул Ит. — Ри закроет на себя фирновое плато. Я — Москву. Джесс и мальчишки… мы пока что не решили окончательно, но, думаю, для начала трех точек будет достаточно. Хотя бы так. Дальше посмотрим.

— Если что — обращайтесь, — просто сказала Встречающая. — Я живу тут, на Яузе, от вас пешком десять минут. Такой помощи, как сегодня, не ждите, но по мелочам помочь, думаю, сумею. Вообще, вам несказанно повезло. Мальчик у вас сильный, и обратились вы вовремя. Еще час, и проблем было бы значительно больше.

— Спасибо, — в который раз за эту ночь повторил Ит. — Софья, простите, что так, но…

— Но он очень хороший, да? — усмехнулась та. — Не говори ничего, мы все и так видим. Я хотела немного о другом. Мне кажется, что в Москве вам оставаться опасно. Вам бы уехать куда-нибудь, пусть ненадолго. Мысли в порядок привести, ему — воздухом подышать и подлечиться получше. Сейчас, конечно, тут побудете. Несколько дней. Он немножко в себя придет, и уезжайте.

— Бертик, а дача? — вдруг вспомнил Ит. — Ну, тот твой участок, который дали от института…

— Ит, я последний раз там была год назад — ездила сдавать деньги на рабицу для общего забора. — Берта пожала плечами. — Там запустение полное. Трава по макушку, и малинник на получастка разросся. Я же там сто лет ничего не делала.

— Но дом-то цел? — настойчиво спросил Ит.

— Цел, а что ему сделается. Правда, я не рискну назвать эти три с половиной комнаты домом. — Ольшанская нахмурилась. — И потом…

Она не договорила. Отвернулась, плечи поникли.

«Гришу вспомнила, — понял Ит. — Скорее всего, поэтому она там и не бывала — столько лет они ездили туда вдвоем, через выходные… что-то там осталось от него, наверное. Неуловимое, но… существующее. Чашка, засушенный букетик на стене, записка на пыльном подоконнике, выцветшая фотография, еще что-то… Для нее это был дом-призрак; призрак того времени, которое казалось счастливым и которое ушло без возврата».

— Прости, — попросил Ит. — Я просто подумал, что…

— Ты правильно подумал, — вздохнула она. Выпрямилась, улыбнулась. — Действительно, что добру пропадать. А правда, давайте туда? Магазин в деревне есть, там же можно про молоко договориться. Место хорошее, сухое. И для малины сейчас самое время. Всякие тушенки и сгущенки с собой возьмем, макароны, хлеб, сахар можно на месте купить. Ит, не переживай, все правильно, — решительно закончила она. — Это хороший вариант.

— Молодец, — похвалила ее Софья. — Сильная ты девочка. Хвалю.

— Была девочка да вся давно вышла, — пожала плечами Роберта.