Звездный корпус
Шрифт:
Но ход их мыслей был настолько иным, что лишь крохи заключенного в Абзу было сколько-нибудь понятны Норрису.
Он увидел — почувствовал — фрагменты Воспоминаний.
… кружащийся хаос мыслей, обрывки слов чужого языка, символов, настолько далеких от всего ему известного, что они казались просто бушующим штормом цветовых пятен, немыслимых форм, яростных вспышек запахов и вкусов; режущие ухо атональные хоралы; огненные плети, рассекающие кожу; запредельное вожделение; печаль, страх, веселье, отчаяние, алчность…
Он слышал цвета, пронзительный крик голубого и красного и пурпурного.
Он обонял музыку, чужую и оглушающую, и вдыхал какофонию ароматов.
Он слышал прикосновения живого пламени, его кожа обуглилась…
И он закричал.
Младший капрал Гарроуэй
Пирамида Ока
Новый Шумер, Иштар
19:51 по местному времени
Уорхерст и один из морских пехотинцев выводили Карлтона из Камеры Ока. Джон, который эти несколько секунд стоял, пригнувшись, у входа, проскользнул в холодную темноту.
То, что он увидел, выглядело слишком неправдоподобно. Женщина в штатском неуклюже привалилась к стене, ее зеленый комбинезон в крови. У задней стенки, скрестив ноги, сидит аханну, весь покрытый липким пурпурными желе.
А перед ним на коленях стоял еще один штатский. Он запрокинул голову, дико выпучил глаза и орал — орал во всю силу своих легких. То же пурпурное желе, которое покрывало «лягушку», растеклось по его лицу.
Это был Норрис. И в руке он сжимал крошечный пистолет.
Одним прыжком Джон оказался рядом и легким ударом выбил оружие. Пистолет упал на каменные плиты и раскололся.
Норрис истошно вопил, не замечая, что Камеру наполнили морпехи.
— Что делать, сэр? — спросил Гарроуэй, беспомощно глядя на капитана. — Это его убьет!
— Нет! — выдохнул аханну.
Он поднял руку шестипалую руку, и пурпурная масса начала вытекать из ушей Норриса и медленно сползать с его лица. Казалось, она выступает из всех пор, как пот.
— Мы приносим извинения. Мы не желали… ему зла.
— Что вы с ним сделали? — жестко спросил Уорхерст.
— Что он… сам с собой… сделал? — ответил инопланетянин. — Мы боялись… он не… готов для… просветления в Моря Знания.
— Просветления?! — переспросил Джон. — Это у них так называется?
Норрис еще кричал, но его разум был полностью разрушен. Он ушел.
Спустя восемь дней Джон и Кэт Винита лежали на холме в джунглях. Они только что занимались любовью и теперь отдыхали. Они очень сблизились за последние недели, хотя он сомневался, что это надолго. А разве могло быть иначе? Никто из них не имел ни малейшего представления, куда их перебросят в ближайшее время и будут ли они служить вместе.
Кроме того, была еще и Линнли. Там, далеко, среди этих звезд.
Дьявол! Чем было чувство, которое он сейчас испытывал к Линнли: ностальгической тоской по другу, который оказался далеко, или чем-то большим? Ответа не было. Он слишком изменился.
— А вон там — наше Солнце, — сказала Кэт, указывая на звезду. — Спасательная Экспедиция появится где-то в том же секторе.
— Ага, — отозвался Джон. — Говорят, еще пять месяцев — и они будут здесь.
Кэт засмеялась и поуютнее угнездилась в его объятьях.
— Интересно, как они отнесутся к тому, что мы тут… натворили?
Он улыбнулся и легко похлопал ее по груди.
— Сомневаюсь, что они придут в восторг. Как я понял со слов доктора Хэнсон и Карлтона, то, что «Пан-Терра» готовила иштарцам, иначе как рабством не назовешь.
Санитар ВМС подоспел вовремя, чтобы ввести доктору Хэнсон порцию быстрозаживляющих нано. Она выжила и рассказала все, что узнала о планах «Пан-Терры». Карлтон весьма рьяно поддерживал ее — чего не сделаешь, чтобы прикрыть собственную задницу.
Генерал Кинг до сих пор не видит ничего плохого в том, что стоял в карауле у Камеры Ока. «А в чем дело? — возмущается он. — «Пан-Терра» действует из лучших побуждений, она намеревалась помочь людям Иштар»… То, что его держат под домашним арестом, он считает величайшей бестактностью, едва ли не оскорблением, и грозится доказать это на военном суде.
Увы, обратиться в совет офицеров он сможет лишь по возвращении на Землю. Пока же командование Первым Межзвездным Экспедиционным Подразделением принял на себя полковник Рэмси. Морпехи окрестили это «бунтом на корабле» и вскоре уже густо пересыпали разговор флибустьерскими анахронизмами, а некоторые обзавелись черными ленточками, прикрывающими один глаз.
Кассию также были переданы дополнительные полномочия, что завершило картину переворота.
— Думаю, они согласятся с тем, что все получилось чудесно, — после недолгого молчания проговорил Джон. — Черт возьми, по-моему, полковник — просто гений.
— Будем надеяться, что дома с этим тоже согласятся.
Объяснение полковника Рэмси воистину было гениальным. Корпус Морской пехоты должен поддерживать политику правительства, но правительство находилось на расстоянии восьми целых и трех десятых световых лет отсюда, а ближайшие его представители должны были прибыть на Иштар только через пять месяцев. Тем не менее, аханну предложили людям Земли заключить мирный договор, и решать этот вопрос нужно было сейчас.
Рэмси предложил следующий план действий. В качестве старшего офицера Первого МЗЭП МП, он признает за свободными людьми планеты Иштар статус представителей независимого государства планеты Иштар, которое получит поддержку Морской пехоты США. Дальнейшие переговоры с представителями Земли — об освобождении людей в системе Ллаланда или их репатриации, а также об условиях этой репатриации — будут вести они сами.
Далее, иштарское государство Думу-гир Колам — это самоназвание было также признано официально — берет на себя контакты с сэг-ура, которые остаются с аханну. С Земли должны прибыть дипломаты, которые возьмут на себя переговоры между этими группами, чтобы помочь сэг-ура получить некоторую долю самоопределения. Аханну согласились на это — с неохотой, но согласились. Авторитет и влияние морских пехотинцев, или «мир-га-ал-м’е-а» был слишком велик. Доктор Хэнсон утверждает, что в глазах аханну морские пехотинцы приобрели статус богов.