Звездный порядок. Вестники перемен
Шрифт:
– Верно, мистер Гринт. Однако происходило с помощью весьма хитрых и изощренных методов. Вы должны понять меня правильно, те из нас, кто следует подлинной разумности, не считают убеждения противоположной стороны привлекательными – это лишь обман, а сами они – проводники настоящего зла и разрушения.
Наступила глубокая напряженная пауза. Все трое внимательно выслушав Экзарха, продолжали размышлять над его невероятным повествованием. Новая информация с большим трудом поддавалась осмыслению и принятию.
– Должен предупредить, – вскоре продолжил Экзарх, – если вы откажетесь от моего предложения, что вполне естественно и нормально для вас, – вы навсегда забудете о нашем разговоре.
– Что сотрете нам память? – разочарованно усмехнулась Гера.
– Нет, скорее это можно назвать блокировкой воспоминаний. Вся полученная вами здесь
– Заранее прошу прощения за странный вопрос, – робко проговорила девушка, – но по какой причине неведомая угроза нависла именно над нашим миром? Нам ведь давно удалось победить войны, насилие и жестокость.
В этот момент всем показалось, что на лице Экзарха проступила слабая, едва заметная и снисходительная улыбка.
– Конверсионные комнаты?
– задал он странный и неожиданный вопрос.
– Что? – удивилась Гера.
– Вы считаете, что ваше достижение по искусственному улучшению человеческого поведения существует лишь в вашем мире?
Гера растеряно уставилась на Экзарха, неподвижно сидящего в высоком кресле.
– Это не контроль, а добровольная корректировка психоэмоционального состояния, – словно бы протестуя, уверенно парировала Гера. – Неужели мы не единственные, кто освоил эту технологию? Или же нечто подобное существует и там, на других планетах, в других мирах?
– Конечно, но в более совершенных формах.
– А как они выглядят?
– В виде небольших искусственных светил, излучающее благотворное сияние на огромные расстояния и находящиеся на орбитах планет.
– Невероятно, – изумилась любознательная девушка, закинув голову вверх и очарованно разглядывая тусклые звезды. Там, высоко в небе, среди несчетного количества космических глыб, она увидела одинокую карликовую планету, мерцающую тусклым светом. – Просто поразительно.
– На самом деле, – низким бархатистым голосом, продолжал Экзарх Сцион, – это не единственный и далеко не самый совершенный метод. Есть множество иных способов благотворного воздействия на мозговые волны сознательных существ.
– Что например? Может быть одежда? Можно устанавливать облучатели в одежду. Или может быть… – задумавшись, протянула Гера.
– Ничего подобного, – тихо сказал Экзарх. – Этот метод абсолютно естественен и напрямую связан со свободным произволением человека. Для этого совершенно не требуются какие-либо технические средства, а так же нет никакого контроля и принуждения со стороны.
– О чем вы говорите? – Лют Алгой недоверчиво воззрился на высокорослого человека, пришедшего из иного мира. – Разве существуют способы воздействия более эффективные нежели конверсионное излучение?
– Конечно. Но для начала вы должны понять, что находится в основе всего мироздания, – Экзарх тихо вздохнул и опустил голову, будто то, что он сейчас будет говорить потребует от него определенных усилий. – Существует фундаментальная и основополагающая субстанция, лежащая в основе всего существующего, – загадочным и почти что благоговейным голосом проговорил он. – Мы называем ее Изначальным Субстратом или Ризомой – это самое таинственное и непостижимое вещество всех видимых и невидимых миров. Его свойства не поддаются рациональному осмыслению. С одной стороны оно может проявлять себя, как вполне материальное вещество, имеющее вес, цвет, запах и даже вкус, а с другой – может становиться абсолютно невещественным, без каких-либо четко выраженных признаков, свойств и атрибутов. Ризома проистекает из неисследимых глубин Вселенского Бессознательного и является отражением его сокровенной природы – Бесконечности. На самом деле то излучение, которое вы так широко освоили и используете в своей повседневной жизни, является лишь производной Ризомы, следствием ее распада и последующих трансформаций. Большинство обитателей далеких звездных миров давно поняли это и научились обходиться без технических средств.
– Как же это происходит? – не сдержавшись и определенно находясь под глубоким впечатлением, волнительно спросила Гера Грэтхен.
– Это происходило когда-то давно, – поправил ее Экзарх. – Суть метода заключалась в созерцании – внимательном и напряженном наблюдении за весьма специфическими и редкими астрономическими объектами во Вселенной – Фосфенами. В результате чего в организме наблюдателя происходило образование, а затем и накопление Ризомы. Одна лишь незначительная с виду капля этого вещества способна сравниться с эффектом от пребывания в конверсионной комнате на протяжении пяти или даже десяти часов. Каждый день обитатели этих дивных миров выходили на свои небесные террасы и молча устремляли взоры к мерцающим в небе точкам, некоторые из которых на самом деле и являлись не звездами, а самыми настоящими Фосфенами. Лица их покрывались светом и сияли, словно багровое зарево, а их руки, когда прикасались к телам умерших, способны были возвращать их к жизни.
– Этого не может быть, – тихо прошептала Гера.
– Странно, что имея такой уровень развития их все же настигла трагедия, – пребывая в крайнем изумлении от услышанного, прокомментировал задумчивый молодой человек.
– Вы правы, мистер Гринт, – согласно кивнул Сцион. – На самом деле произошла величайшая трагедия. К огромному сожалению, этот способ стал недоступен для обитателей этих далеких звездных миров, поскольку Фосфены, необходимые для аккумуляции Ризомы, стали либо куда-то бесследно исчезать, либо попросту утрачивать свои удивительные свойства. А когда это произошло, то жизнь в этих мирах стала медленно угасать. Участились бесследные исчезновения людей, то тут, то там вспыхивали масштабные разрушительные войны, появилось увлечение опасными пороками, множились ужасные физические и моральные отклонения. Угасание каждого из миров в галактике происходило по-своему, ввиду сложных и особенных причин, которые и приводили к катастрофе. Например, огромные железо-каменные города, раскинувшиеся по поверхности гигантских планет, а так же солнечные бастионы и несокрушимые звездные крепости, окутанные неприступным светом, вдруг становились поглощенные «Зеркальным туманом». Когда же «Зеркальный туман» рассеивался и отступал, то большинство жителей этих городов и трудноописуемых звездных миров бесследно пропадали. В других же местах галактики, несмотря на определенные сходства происходящего, все было совершенно по-другому. Поэтому неизвестно, как именно это будет происходить здесь, в вашем мире.
Подул слабый ветер и Экзарх затих.
– Что это за туманы? – тихо поинтересовался Геон, не поднимая головы.
– Есть сведения о том, что оказавшиеся внутри них, наблюдали множество искаженных и неестественных отражений, миражей и галлюцинаций, – пояснил рослый пришелец из далекого и неведомого мира. – Об этом помнят не многие, а лишь те, кто каким то чудом сохранился после рассеивания поглощающего тумана. Одни из них сильно повреждались рассудком, другие же либо куда-то пропадали и потом их находили мертвыми, либо же становились совершенно не способными что-либо вспомнить. Даже в подсознании этих несчастных не оставалось для нас никаких полезных воспоминаний. В конце концов мы потеряли контакт и с нашими союзниками. Сначала из внешнего рукава галактики, а после из таких областей, как Киль и Южный Крест.
– Они тоже пропали? – Гера недоуменно всплеснула руками.
Экзарх ничего не ответил, он лишь утвердительно кивнул и тихо вздохнул. Черное теневое пятно на его руке несколько увеличилась в размерах и стала будто бы еще темнее.
Все трое изумленно переглядывались между собой. Наверняка каждый из них размышлял о том, сможет ли теперь, после услышанного, когда-нибудь вернуться к своей прежней, обыденной жизни? Солнце вновь зашло за одно из крупных космических пылевых облаков, и слабый ветерок задул с новой силой, поднимая вверх мелкую песчаную пыль и разноцветную осеннюю листву. Геон неподвижно сидел на большом автобусном колесе и безучастно смотрел в одну точку. Теплый золотистый свет, появившегося в небе солнечного диска, нежно согревал его сутулую спину. Кажется, что в этот момент молодой человек заново переосмысливал всю свою жизнь, которая будто разделилась для него на два периода: до этой невероятной встречи с этим человеком из иного, никому неведомого мира, и после. В этот момент он размышлял и заманчивом предложении Экзарха, и о своей повседневной работе. А может быть стоит отказаться и продолжить заниматься любимым делом: транслировать людям яркие и красочные образы из воображения, даря им незабываемые переживания и эмоции? Однако тут Геон вспомнил и об испытываемых им финансовых трудностях: за арендуемый дом приходилось платить немалую плату, как и за дорогостоящее, но при этом не самое современное оборудование, взятое в аренду. Его взгляд потускнел, а лицо скрылось за длинными и широкими локонами.