Звездный путь (сборник). Том 1
Шрифт:
Доктор Мак-Кой окружил того успокоительными препаратами, на всякий случай привязал, пока проверял жизненные функции его тела. Пленник спал, и во сне лицо его было спокойным, расслабленным и беззащитным, как у ребенка.
— Электроэнцефалограф показывает уплотнения дельта-ритма, — сказал Мак-Кой, показывая на панель контроля функций жизнедеятельности. — Весьма необычно, но это не шизофрения, не повреждение мозговой ткани или какое-то еще состояние, знакомое мне. Когда его сюда доставили, мне пришлось применить утроенную дозу успокаивающих
Его прервал звук, донесшийся с постели, странное сочетание стона и рычания. К пациенту возвращалось сознание, и он стал пытаться высвободиться.
— В докладе упоминалось, что он достаточно разговорчив, — заметил Кирк.
— Но не слишком информативен. Он утверждал что-то одно, затем, казалось, забывал, после этого начинал утверждать что-нибудь другое… и все же то малое, что мне пока удалось понять, похоже, несет в себе отголосок правды. Очень жаль, что у нас нет времени, чтобы как следует пронаблюдать его.
— Так вот как, значит, такова система, а? — хрипло произнес человек, лежавший на постели, все еще борясь со своими путами. — Вернуть его назад! Умыть руки! Пусть беспокоится кто-нибудь другой! Черт вас побери…
— Как вас зовут? — спросил Кирк.
— Меня зовут… меня зовут… — Неожиданно Кирку показалось, что человек борется не со сковывающими его движения путами, а с какой-то болью. — Меня зовут… зовут Симон ван Гелдер.
Он откинулся на постели и тихо добавил:
— Я не думаю, что вы раньше слышали обо мне.
— То же имя он называл и раньше, — вставил Мак-Кой.
— Разве? — спросил ван Гелдер. — Я позабыл. Я был директором… директором… на колонии Тантал. Не пленник… я был… ассистентом. Выпускником… — Его лицо искривилось.
— И затем я проводил дипломные работы в… работы в…
Чем сильнее мужчина старался вспомнить, тем, похоже, больнее ему было это сделать.
— Не беспокойтесь, — мягко произнес Кирк. — Все в порядке. Мы…
— Я знаю, — процедил ван Гелдер сквозь сжатые зубы. — Они все стерли… отредактировали, подчистили… они разрушили меня! Я не хочу… не хочу забывать это! Не хочу возвращаться туда! Лучше умереть! Умереть, умереть!
Неожиданно его вновь охватило буйство, он начал рваться и что-то выкрикивать, лицо его превратилось в слепую яростную маску. Мак-Кой наклонился к нему; послышалось шипение инъектора. Крик перешел в бормотание, а затем и вовсе прекратился.
— Какие-нибудь предположения есть? — спросил Кирк.
— Ну, в одном мне совершенно не надо чего-то предполагать, — ответил Мак-Кой. — Он не хочет возвращаться в эту — как ты описал ее? «Скорее курорт, а не тюрьма». Совершенно очевидно, клетка — есть клетка, как ты ее ни называешь.
— Или что-то там произошло внизу, и весьма серьезное, — задумчиво произнес Кирк. — Поаккуратнее с ним, Боунс. А я займусь небольшим исследованием.
К тому времени, как Кирк вернулся на командный мостик, Спок уже вынимал кассету из просмотрового блока.
— Я получил это из нашей библиотеки, капитан, — сказал он. — Без сомнения, наш пленник — доктор ван Гелдер.
— Доктор?..
— Совершенно верно. Шесть месяцев назад направлен в колонию Тантал как ассистент доктора Адамса. Не приговорен, назначен. Высокоуважаемый человек в своей области.
Кирк подумал мгновение над услышанным, затем повернулся к офицеру связи.
— Лейтенант Ухура, соедините меня с доктором Адамсом, на Тантале… Доктор? Это капитан Кирк с «Энтерпрайза». Это касается сбежавшего от вас…
— С доктором ван Гелдером все в порядке? — прервал его голос Адамса, в котором явственно звучали нотки тревоги. — А как ваши люди? Никаких ранений? В том диком состоянии, в котором он находится…
— Никакого вреда ни ему, ни кому-либо другому не причинено, сэр. Но мы подумали, что вы могли бы объяснить нам, что с ним случилось и, каково его состояние. Мой медик просто в растерянности.
— Неудивительно. Он проводил некоторые эксперименты, капитан. Экспериментальный луч, который, как мы надеялись, мог бы помочь лечению неисправимых. Доктор ван Гелдер считал, что он не имеет морального права подвергать другого человека тому, что не испытал на самом себе.
Пока Адамс говорил, из лифта вышел Мак-Кой и, подойдя к компьютеру-библиотеке, стал слушать вместе с Кирком и Споком. А встретившись взглядом с Кирком, сделал жест, древний как мир: провел ладонью по горлу.
— Понятно, — произнес Кирк в микрофон. — Прощу, подождите минутку, доктор Адамс.
Ухура прервала связь, и Кирк резко обернулся к Мак-Кою.
— Объясни.
— Все это не звучит правдиво, Джим, — произнес медик. — Я не думаю, что состояние нашего пациента — результат его собственных действий. Что-то с ним сделали. Правда, доказательств нет, это всего лишь впечатление — но сильное.
— Этого недостаточно, — произнес Кирк, раздражаясь неизвестно почему. — Вы здесь имеете дело не с обычной колонией, Боунс. За последние двадцать лет Адамс сделал так много, чтобы революционизировать, сделать более гуманными тюрьму и лечение преступников, чем все остальное человечество за сорок веков. Я бывал в исправительных колониях в то время, когда на преступниках стал применяться его метод. Это уже больше не «клетки», они стали чистыми, нормальными госпиталями для больных людей. И я не собираюсь разбрасываться беспочвенными обвинениями против такого человека.
— А кто сказал что-то про обвинения? — холодно возразил Мак-Кой. — Просто надо задать вопросы. Предложи провести расследование. Если что-то не так, Адамс постарается увильнуть. Думаешь, это может повредить?
— Думаю, нет. — Кирк кивнул Ухуре, которая снова включила связь. — Доктор Адамс? К сожалению, меня это смущает. Но один из моих офицеров только что напомнил мне, что согласно четким правилам наших звездолетных реестров, я обязан начать расследование этого дела, с тем чтобы надлежащий рапорт…