Звездный странник – 4. Властелин душ Или мир оживших покойников
Шрифт:
И тут он наконец понял всю логику казалось бы хитрых переплетений его жизни. Ну или почти все. По крайней мере – куда потом занесет его судьба он знал уже точно. Если, конечно, ничего с ним не случится. Да – и все остальные последующие миры выстроились ровной логической цепочкой. Одно только никак не вписывалось в эту схему – слова Элоры о его гибели у пресловутых сирен.
– Да, Петр, бывает и так, – с трудом, хрипло сказал Сергей обалдевшему Петечке, неторопливо встал и вышел под гробовое молчание.
Кузнецов неуклюже мялся у кабинета директора института. Ноги сами принесли его сюда.
Наконец, решившись, он осторожно заглянул внутрь.
Элора стояла у затемненного иллюминатора и была задумчива.
"Я королева без королевства", вполголоса чуть слышно напевала она, и он вздрогнул, мгновенно вспомнив вечер на кухне, и Элора в тот раз, вдруг сняв с себя маску надменности, и став такой хрупкой и беззащитной (так как скорее всего она тогда думала, что ее никто не видит), напевала эту вот самую песню, споласкивая посуду чистой водой. Перед Сергеем вдруг словно приоткрылась дверь в прошлое, и поддавшись этому, он собрался было решительно шагнуть к ней? Но тут она подняла глаза? Он замер на полушаге. Это все-таки была уже не та Элора. Та осталась глубоко в прошлом, там, на космическом грузовике "Атлант". А здесь все давно уже было кончено.
Нет, подумал он, осторожно прикрывая за собой дверь, наши отношения уже завершились, как это ни странно, так и не успев развиться. Так что и не стоит больше об этом думать. Да и успеем еще доложить начальству. Сейчас есть дела и поважнее.
* * *
– Серж, – радостно закричал Олаф. Он явно был нетрезв. К тому же в руках держал бутылку шампанского. – Давайте выпьем?! – Сергей остановился удивленный – вроде середина рабочего дня, ему самому попадало только за запах, а тут – такое! Да и физика в таком черезчур радостно-возбужденном виде он еще не видел ни разу.
Шумно пыхтя Олаф остановился возле Сергея, слегка задев его плечом. Зачем-то пошарил глазами по сторонам, покачиваясь.
– Извините, Серж, – с трудом выговорил он, тщательно подбирая слова. – Не вижу рюмок. Из горла будете? – И он с надеждой протянул Сергею открытую бутылку.
– А что у вас такое случилось? – подозрительно спросил Сергей, беря бутылку в руки, чтобы не обидеть.
– О-о-о!!! – многозначительно протянул Олаф, поднимая руку и от этого качнувшись еще сильнее. – Наша голова неожиданно для всех открыла первую составляющую! Представляете?
Сергей не представлял и промолчал. Олаф, хоть и был пьян, но понял это.
– Ведь это же самое трудное – столкнуть формулу с места, – протянул он, несколько полуобиженно. – Дальше-то уже будет проще.
Сергей вздрогнул. Признаться, он уже давно разуверился во всем этом. И вот на тебе? Снова забрезжила слабая надежда.
– Впрочем, заходите к нам, что мы тут стоим, на улице.
В самой физической лаборатории было основательно шумно.
– О! Серж! – радостно приветствовали его несколько голосов.
Сергей нерешительно замер на пороге.
Столы были сдвинуты воедино. На них стояло шампанское, еще что-то. Звенели бокалы. Глаза у всех блестели. Профессор довольно щурился, словно ребенок.
Олаф энергично подтолкнул Сергея к столу и кто-то всунул ему в руку фужер, наполненный до краев шипучей смесью.
Физики, держа бокалы в руках и разбившись на кучки, громко спорили о чем-то научном, кто-то кому-то что-то доказывал, кто-то с кем-то категорически не соглашался. Никто никого толком не слушал. Короче, обычная вечеринка в научных кругах.
– Я давно понял, – говорил Профессор свои собеседникам, – что единственная возможность попасть в другие миры – это подчинение времени себе.
– А как вы это себе представляете? – спросил кто-то из компании, обступившей Профессора, Сергею совершенно незнакомый.
Кузнецов подошел поближе. Ему стало любопытно.
Профессор с откровенным недоумением посмотрел на спрашивающего.
– Ах да, вы же не физик, – слегка разочарованно произнес он.
Профессор молча достал из ящика две обыкновенных линейки по тридцать сантиметров каждая.
– Сейчас все объясню, – сказал он, выкладывая их на стол навстречу друг другу, так что цифра '0' одной линейки была напротив цифры '30' другой. – Вот это простая модель двух миров и направление оси времени в них.
Сергей мысленно кивнул, понимая его мысль.
– Здесь видно, что когда вы переходите из 25-го дня в 26-е, то во временное окошко, если оно вдруг у вас возникло, вы будете видеть вместо их 5-го дня уже 4-й. Правильно?
– Да, – подтвердили несколько голосов. – Все ясно.
– Ну и соответственно – все переходы из мира в мир будут подчиняться этому закону, – подытожил Профессор.
Кузнецов снова мысленно кивнул.
– Это самая простая ситуация, – продолжил свое объяснение Профессор. – А теперь представим, что оси времен еще и движутся, причем – навстречу друг другу. – И с этими словами он немного сдвинул линейки. И еще до его движения Сергей все понял.
– Вся жизнь – в одном мгновении, – сказал он тихо.
– Вот-вот, – довольно улыбнулся Профессор, внимательно посмотрев на Кузнецова. – В этом вся соль.
– Вы это о чем? – нетрезво спросил присутствующий здесь Гутче Райнер, тупо глядя на линейки.
.Физики снисходительно посмотрели на куратора института. Профессор просто пожал плечами.
– Представьте, что ваше мгновение жизни находится вот в этом миллиметре, – сказал он и пометил ручкой одно из делений линейки. Толстяк с этим молча согласился. – А теперь смотрите. Время в этих мирах движется навстречу друг другу и вот уже ваш миг видит весь 25-й день. – Профессор снова двинул линейкой. – А теперь ваш миг видит весь 26-й день. – Гость снова кивнул.