Звездный странник – 4. Властелин душ Или мир оживших покойников
Шрифт:
Ему кивнули. Петечка решительно взял у соседей свободный стул, сел, так же решительно, отодвинув тарелки, разложил какие-то видеокристаллы и черную коробочку.
– Мужики! – снова прокричал он, наклоняясь над столом. – Сейчас по базе идет общественное движение – собираем подписи на восстановление великого актера прошлого, Доминика Рошфора.
Петечка был общественным деятелем и постоянно собирал какие-то подписи.
– Следующие в списках, – продолжил он многозначительно. – И я думаю – наиболее интересные кандидатуры, это Глория Сеймур и Вероника Петровская. Кто не знает
В другое время Сергей с интересом бы просмотрел кристаллы – что за актеры, как играют, чем знамениты. Но сейчас его голова была занята совсем другим и он не глядя нажал на первую попавшуюся кнопку. Отпечаток его пальца и просканированное биополе однозначно идентифицировали его, закрыв доступ для повторного голосования.
– Лучше эту энергию потрать на создание какого-нибудь нейтринного коридора снаружи, – небрежно заметил практичный Ричард, – чтобы можно было совершать прогулки по астероидам. А то на базе заняться не чем. Театр – маленький. Остается только смотреть в окно и пить.
Петечка только ухмыльнулся.
– Ну не скажите! – восторженно прокричал он. – Согласитесь, все таки очень здорово, что мы живем в такое время! А?!
– Почему? – удивился старый Реник, держа перед собой рюмку, но не решаясь перед всеми выпить ее в одиночестве, и тоскливо ожидая, когда Ричард или Петечка, как вновь прибывшие, скажут тост.
– Ну как же? – даже удивился Петечка, по-детски округлив свои наивные глаза. – Ведь кругом столько возможностей! О которых мы и не мечтали!
– Каких, например? – усмехнулся Ричард, заметив старческое нетерпение Реника и вежливо беря свою рюмку.
– Мы можем видеть и слышать артистов любого поколения, а не только своего! – воскликнул Петечка. – И даже тех, кто блистал как до моего появления, так и задолго после моей смерти! – Он чуть не захлебнулся от восторга. – А инкарнация? Это же ведь фактически – бессмертие! О котором постоянно мечтало человечество!
– Ну, тут вы, молодой человек, ошибаетесь, – охладил его пыл Ричард. – Смерть все равно ведь осталась. Просто вас теперь может быть много. Только и всего.
– Все равно, – не сдавался Петечка, несколько поникнув. – Инкарнация предоставляет огромные возможности. Если ты не реализовался в чем-то одном, у тебя есть попытка – заметьте, и не одна – реализоваться в другом, третьем, четвертом, пятом? – разошелся Петр.
Ричард ласково похлопал его по плечу.
– Сдаемся, сдаемся, – улыбнулся он. – Предлагаю выпить за неожиданно открывшиеся новые возможности.
А Сергей подумал – и зачем я только борюсь с Супер Компьютером? Когда всем и так хорошо.
– Нажимайте, давайте, – поторопил всех Петечка, морщась от вида водки. – А то я так долго буду народ обходить.
Ричард небрежно нажал на какую-то кнопку и Петечка довольный исчез, решительно отказавшись от спиртного.
А тут и шеф-повар подоспел с акульими плавниками, от которых, почему-то, неприятно пахло водорослями.
Разлили по последней. Выпили за искусство и почему-то за тех, кто в море.
Сергей с сожалением посмотрел на пустую бутылку.
– Еще? – понимающе спросил старый Реник.
Сергей отрицательно покачал головой.
– Да нет. Хватит на сегодня. А то мне совсем житья не будет. Пойду. Чашку кофе – и домой. А вы заказывайте. Плавники без водки, наверное, все-таки не очень…
И он подошел к стойке бара, заказав чашку двойного кофе. То, что это было совсем не кофе – никто и не сомневался. И из чего его варили – никто не знал. Да и знать не хотел. Главное, что оно все-таки бодрило и худо-бедно проясняло голову.
Сергей стоял и неторопливо, маленькими глоточками, выдерживая длинные паузы, пил свой напиток, думая, что все в жизни в общем-то повторяется. Он сам уже сколько сделал предложений Элоре в разные моменты своей жизни. И вот теперь Кэрол, которая в данный момент отчаянно флиртовала с бугаем, покачиваясь на высоком барном стуле совсем неподалеку от Сергея, и вызывающе демонстрируя всем свои открытые ноги. Явно желая привлечь и еще кого-нибудь – один поклонник – это ведь так мало! И что ее постоянно тянет сюда? – думал Сергей, невольно вслушиваясь в смех девушки, который в многочисленных прошлых ее жизнях так часто звучал в его постели. – И именно в этот бар? Есть ведь заведения и получше? И по престижнее.
Между тем от его взгляда не ускользнуло, что от небольшой, но довольно шумной компании из трех человек, под общие смешки, отделился один, развязно поднявшись из-за стола. Потолкавшись у друзей он развернулся и качающейся походкой направился к стойке бара. Как раз на заразительный смех Кэрол. И на ее ноги. Ну вот и началось, равнодушно подумал Сергей, жизни у нее все разные, но так похожи одна на другую?
Молодой человек приблизился.
– Слышь, земеля, – сказал он по-дружески бугаю, лениво хлопая того по плечу. – Сходи, проветрись пока.
Бугай явно был не новичок в этих делах, и небрежно развернувшись и облокотившись спиной на стойку, с усмешкой посмотрел на подошедшего. И это лицо мне кажется знакомым, устало подумал Сергей про кавалера Кэрол, делая очередной глоток. Последнее время ему часто казалось, что он где-то видел кого-то.
– А больше тебе ничего не надо? – спросил бугай в ответ, пренебрежительно смерив своего соперника прищуренным взглядом.
Крепыш только криво усмехнулся.
– Мужик, это был дружеский совет, – сказал он. – Поверь. Ничего личного. Но тебе лучше уйти. – И он чуть ли не по-братски похлопал бугая по скрещенным на груди рукам, и улыбнулся почти виновато.
– У меня к тебе тоже есть небольшой, но тоже дружеский совет, – миролюбиво ответил бугай со знакомым лицом. – Топай-ка своей дорогой. Земеля.
– Ну как знаешь, – чуть ли не примирительно ответил крепыш и развернулся уходить, но тут же с разворота ударил бугая в солнечное сплетение.
Бугай явно этого ожидал. И его пресс выдержал это испытание. Но тут он допустил огромную ошибку – вместо того чтобы нанести противнику сокрушительный удар и остаться одному против двоих, он только оскорбительно оттолкнул крепыша пятерней в лицо. Да так, что тот, прокатившись на спине по полу, сбил по дороге ближний столик, сломав хлипкую ножку.