Звездный странник – 7
Шрифт:
– Водка есть? – устало спросил он, присаживаясь.
Сергей понимал – сто грамм водки, выпитой единым махом, сразу же освободят его от всех проблем, от головной боли, приведя к наплевательскому состоянию.
Стокер, посерьезнев, кивнул. Оставив в покое сковородку, достал из нижнего ящика массивной тумбочки початую литровую бутылку водки и два стакана. Молча наполнил оба до краев. Молча чекнулись. Молча выпили. Без закуски.
– Терций, ты же знаешь, – сказал Сергей, ставя свою стопку на стол. – Я же тебе рассказывал, что все это уже пережил однажды, и знаю, как и что случится. А чтобы это произошло именно так, а не иначе – как раз и необходимы все эти действия. Верь мне.
Стокер-Терций повертел свой пустой стакан, поставил на стол.
– Так-то оно так, – выдавил он. – Но все же, согласись, каждый человек хочет абсолютно точно знать, на что конкретно пойдут его дела, оцениваемые смертельным приговором. И главное – каким образом, – добавил он, видя, что Сергей хочет возразить.
Сергей прекрасно понимал, что очень многое ложилось на плечи Стокера. И что очень тяжело работать в "темную", да еще и с огромным риском, не видя при этом никакого смысла! Но объяснить он пока ничего не мог. Пользы все равно никакой, а вот вред может быть непоправим – он просто не вернется в свой мир и будет вынужден мучительно дожидаться неотвратимого момента, когда он попросту зависнет в безвременье, переносясь из мира в мир, но оставаясь в каждом буквально на какие-то миллисекунды.
И Сергей только неопределенно кивнул, думая сейчас об Элоре-директоре, которая, в это самое время, в тамбуре его комнатушки, поцеловав ее хозяина, раздевается прямо на пороге; и о неумолимо приближающемся "Атланте", с которым в этот мир стремительно ворвутся и Капитан, и Женька, и молодой и совсем еще наивный штурман дальнего плавания, и молоденькая девушка, которая на самом деле была для него самой близкой и самой родной из всех Элор.
Сергей вздохнул, давая понять, что ответ и на этот раз не последует. Невольно криво усмехнулся, стараясь не смотреть в глаза собеседнику – обманывать своих было неприятно. И Терций снова наполнил рюмки.
– Давай только по-быстрому, – тихо произнес он. – Меня клиенты ждут.
Сергей кивнул, взял свой стакан, слегка соприкоснул его со стаканом Стокера, быстро выпил, поставил на стол.
– И еще. Вот эту вспышку необходимо вмонтировать в кресло-кровать инкарнации, – произнес он, выкладывая на стол небольшую коробочку. – Точнее, в то из двух, которое находится справа от входа. И вставить где-нибудь в верхней части. И установить время срабатывания на 508-й день, восемь часов, двадцать минут, двадцать пять секунд. Причем – именно по часам охранников.
Сергей внимательно посмотрел на Терция. Он точно знал – в то, что случится в Лаборатории-Х, Элору-директора лучше не вовлекать.
3
Когда Сергей подошел к шлюзовой камере, входные створки были широко распахнуты и вокруг вовсю кипела активная трудовая деятельность – на это время нейтринное поле расширяли, накрывая и шлюпку и весь отсек, а по окончании работ – убирали.
Группа рабочих аккуратно и вместе с тем энергично вкатывала внутрь какую-то продолговатую конструкцию. Бур, догадался Сергей. Причем – реальный, так как нейтринное оборудование, предназначенное для ведения работ, появлялось сразу на своем месте. Как, впрочем, и сами рабочие.
Дождавшись, когда проход освободится, он вошел внутрь. Пространство вокруг шлюпки было ярко освещено. Повсюду громоздились многочисленные станки и прочее оборудование, на которых тут же что-то обтачивали, ковали, выплавляли, сваривали, старательно укрепляя внешнюю обшивку и внутренности маленького корабля. Во всю кипела работа. Слева подъезжали автокары, быстро разгружались и деловито исчезали, освобождая место другим. Справа из воздуха возникало разнообразное оборудование, быстро использовалось и потом исчезало, уступая место другим своим собратьям. В дальнем углу, отгородившись ото всех, группа молодых энергичных людей восстанавливала вытащенные из шлюпки приборы коммуникаций и управления.
Сергей, лавируя среди всей этой кутерьмы, нашел старшего.
– Гарри! – крикнул он, замерев перед цепочкой стремительно проносящихся автоматических тележек.
Старший по всем этим работам резко обернулся, увидел Сергея, помахал рукой и поспешно подбежал, причем тележки тут же замерли, явно настроенные на его частоту.
– Ну как? – только и спросил Сергей.
– Почти все по графику, – быстро отрапортовал Гарри, изрядно потея и волнуясь на глазах.
– В чем задержки? – поинтересовался Сергей, невольно переходя на суровый тон.
Гарри вспотел еще сильнее.
– Проблемы с блоками управления, – бледнея, ответил он. – И с производством натурального горючего.
Сергей кивнул, принимая все это к сведению и прикидывая про себя: Атлант появится уже через два дня. Надо успеть слетать на Луну, все там сделать и вернуться обратно.
– Заполненность баков? – просверлил он взглядом временного начальника маленького космопорта.
– На восемь пунктов, – услышал Сергей в ответ.
– К сроку успеете? – внимательно посмотрел он на Гарри.
– Стараемся, – честно пожал тот плечами, бледнея еще больше.
Сергей только поморщился. С одной стороны Гарри было жалко, но с другой стороны – речь шла о его собственной судьбе! О его жизни в конце-концов!
Помедлив, он сдержанно кивнул и также стремительно удалился.
4
Сергей остановился у широкой двери с большой медицинской эмблемой – рюмка, обвитая змеей. Приложил ладонь к панель. Дверь приглашающе распахнулась.
Он оказался в просторном, сверкающем белизной, коридоре медицинского отдела.
Ступил на бегущую дорожку, для устойчивости взявшись за перила, по-прежнему думая об Элоре-директоре и о себе прежнем. Вот сейчас, вот в этот самый момент… Он энергично тряхнул головой – что было, то на самом деле уже прошло, не смотря на то, что только сейчас оно начинает претворяться в жизнь. Но – не для него.
Мимо Сергея по другим дорожкам проплывали медсестры с алюминиевыми тележками, врачи со стетоскопами, и кто-то под белыми простынями на каталках.
Эдик – единственный человек, кроме Элоры-директора, который знал о том, что нас на самом деле двое, грустно думал Сергей, поймав себя на том, что его постоянно тянет к нему. Причем – очень сильно! И, наверное, в основном потому, что Эдик был его далеким потомком. Каким-то внуком с разницей в пятьсот лет. А это означало, что у Сергея кроме детей, которых он прекрасно помнил, будут еще и внуки, о которых ему ничего не известно. Но известно точно – они все будут. Будут жить своей жизнью, учиться, искать свое место в жизни, влюбляться, отстаивать свою любовь, разочаровываться. Чья-то жизнь этих далеких потомков будет счастлива, чья-то – не очень. Будут появляться на свет девочки, мальчики, снова влюбляться, создавать семьи, гибнуть в войнах или драках… Кто-то останется бобылем, так и не познав семейных радостей. Кто-то умрет в одиночестве. Снова будут рождаться, снова учиться и искать свое место в жизни, насмешливо взирая на предков. Снова наступать на те же грабли, от которых их старались уберечь родители. Снова вступать в борьбу за жизнь, растить детей, воспитывать, претерпевая или нет крах, проживать свою жизнь с пользой или же бессмысленно. И так – много-много раз… все пятьсот лет!