Звездный султан-покоритель принцесс
Шрифт:
— Риси? — Окликаю.
— Ау? — Обернулась и за руку взяла. — Не бойся, пыльца луговую саранчу отпугивает.
Получается, ты специально пыльцу растревожила, чтобы меня оградить. Как мило.
Помню я тех образин. Их фейки в клане Мерцающих грибов в клетках держали, в роли гончих для охоты. Размером с собаку твари. Вспомнил, меня аж передёрнуло. А я всё думал, где такие мутанты водятся!
— Риси? — Снова зову. — Почему у меня пустой хоботок?
— Потому что не пестик, — выпалила деловито.
—
— Как пестик? — Ахнула и остановилась.
Разговоры идиотов? Да. Спасибо Арти не слышит уже. Хотя он только будет рад, что я продолжаю черпать опыт. Чтобы во всеоружии его чучундру демоницу Махаллат соблазнять.
Подружка трусишки мои природные потрогала, пощупала.
— Напугал, — выпалила.
— Так, а если пестик? Всегда причём твёрдый может?
— Такое не бывает, — захихикала с мечтательным видом. — Руди, затейник. Такое только в сказках.
— Сказочный герой мужчина с постоянным пестиком? — Уточняю. Похоже, я полностью настроился на её язык. Теперь он, как родной.
— Угу, — отвечает застенчиво и взгляд уводит. Жмётся вся, носочек по земле растирает.
— Покажи, что под листочками, и у меня вырастит пестик, — шепчу ей.
Хмурится. И выдаёт:
— Так бесчестие, грудь только для детей.
— А внизу?
— Бесчестие, — отвечает недовольно.
— А потрогать–то хоть можно? С закрытыми глазами, а?
— Наглый, — фыркает и демонстративно уходит.
— Эй, Риси, ты же трогала мой стручок. Наглая? — Корю в ответ.
Оборачивается, смотрит пытливо. Начинаю делать вид, что плачу.
Подлетает сразу, льнёт с объятиями.
— Ладно, — говорит, вздыхая. — Щупай, но глаза не открывай.
Не успел зажмуриться, верх слетел, обнажая грудь второго размера с розовыми сосочками, а следом и трусишки ветром сдуло с лысеньким пахом. Обернулась и спиной прильнула. Шелест крыльев и не очень приятные ощущения от касания к ним чуть сбили настрой.
Взял за грудь, и зарычал мысленно от удовольствия. Пожмякал холмики, потеребил сосочки, борясь с жаждой их пососать. Почуял, как сердечко у той бьётся часто. Прям, как у птички пойманной. Не смог удержаться, на корточки опустился и вниз руку повёл. А там уже ручьём смазка течёт по бёдрам!! Отдёрнул обратно с перепуга, эта не реагирует. А у меня ещё больше мыслей пошло извращенских.
Сзади руку через тугие булки просунул, вытер смазку запястьем по нежнейшим половым губам, проводя, и на животик ладошку положил. А затем поднялся вместе с ней, между ног держа. И под сисечки.
Не знаю, просто так захотелось. Оставалось только всадить и подолбить на весу, как я хочу.
— Ой, ой, — запищала и заёрзала на руке. Пришлось выпустить, поставив аккуратно. А она на четвереньки и упала, продолжая дёргаться бесконтрольно. Кончила что ли?
Обернулась вдруг, в глазах дикость.
— Пестик! — Ахает. — Не соврал. Всегда пестик. Не удержаться. Дай!
С места буквально набросилась с ураганом от взмаха крыльев! Но я не дал себя повалить, ибо понимаю, что если кончу в неё, она свалит. И не будет плана «Б».
Начала царапаться, стремясь схватить! Прикрикнул на неё, не помогло! Отшвырнул. Снова ринулась, как тупое животное!
— Риси! Нет! — Рявкнул, руку выставляя, куда она грудками упёрлась тут же.
Частое дыхание стало медленней и глубже. Зрачки начали сужаться.
Отвернулась вдруг, схватила свои пожитки и быстро напялила. А потом побежала прочь, через десять метров взлетев. И унеслась за ближайшие кроны. Только шлейф от пыльцы и остался.
И тут до меня дошло, что она с собой всё это время боролась. Сперва, чтоб не погубить меня, потом чтобы не расстаться. Похоже, фейки не контролируют себя, увидев вставший член. Поэтому я рву травы побольше и плету себе юбчонку поплотнее.
Маршрут проверяю в башке. И двигаюсь по виртуальным контурам, что процессор выдаёт. Главный клан близко! Ещё метров триста и выйду к нему.
Шуршали гадины со всех сторон, но покинул луг без боя. Шум водопада стал доноситься, а вскоре и хихиканья ветром донесло. Попытался обойти, да буреломы пошли, терновник стеной, стрекот мощный и угрожающий за ним. Змеи с деревьев до кучи свесились, будто ими кто–то управляет, подгоняя меня к купающимся.
А там фейки голышом плещутся в пруду под водопадом, штук двенадцать, все огненно рыжие! Крылья с красным перламутром. У меня аж дыхание перехватило, такой вид в базе данных не числится, я не знаю, что они умеют. И как опасны!
— Славная охота, — слышу, как переговариваются. — Да, славная, славная. Чужаки вкуснее. Злых много, добрых нет.
Так, понятно. Волосы от крови отмывают. Сисечками светят, а затем и глазками одна в меня стреляет.
Вроде успеваю спрятаться, дёрнувшись от края.
Но тут дуновение ветерка развеивает всякую надежду. И с другой стороны встаёт совершенно голенькая, очаровательная, но злая фейка, которая уже скалится. Похоже, более крутым особям листочками закрывать свои прелести ни к чему. Лупки твои с головой оторвут.
— Красивый и добрый, дружить! — Восклицаю поскорее.
Глаза расширяет от удивления. А я продолжаю:
— Постоянный пестик, как в сказке, значит, ещё более красивый.
Прыскает фейка. По флангам другие начинают хихикать гадко.
— От диких нахватался, чужак? — Раздаётся уже строгое за спиной почти в затылок!
Обернуться боюсь. Просто волосы на затылке дыбом, да очко заиграло весело. Похоже, там самая злая!!
— Да, выходит то были дикие, — признаю свою оплошность.