Звездный удар
Шрифт:
Толстяк слегка сплющился, что было признаком волнения.
— Мы не будем… мы не можем… — он немного покатался по платформе в поисках решения и направил глаз-стебель на Кляксу. — Разве это не меньшее из зол? С одной стороны, цикл за циклом нас одолевают Пашти. А здесь мы имеем дело с тренированными животными, но всего лишь животными. Что бы ты предпочел? Людей, которых мы можем контролировать? Или Пашти, которые через несколько циклов возьмут над нами верх?
Клякса в волнении подпрыгнул на своей платформе.
— Ничего. Ты говоришь, что надо быть бдительными с Пашти и их циклами. Но Пашти — это временное и безвредное безумие. А что ты будешь делать с людьми? Временное безумие вступит в схватку с вечным?
Толстяк издал свистящий смешок.
— Возможно, ты когда-нибудь научишься чему-то у меня, штурман.
— Но ведь можно выбрать и другой путь.
— Можно, — грустно свистнул Толстяк. — Мы могли бы использовать биологические средства. Было бы нетрудно создать паразита, который при удобной возможности ликвидировал бы Пашти как вид.
Клякса превратился в пятнистый белый блин.
— Если они когда-нибудь узнают, Пашти…
— Смоют Ахимса, как какую-то мыльную пену? — спросил Толстяк, растянувшись по диаметру и принимая форму колеса. — Пашти обречены из-за своей слишком мягкой натуры.
— Я думаю, что последствия были бы менее печальные, чем после твоей глупой затеи с запрещенной планетой вроде Земли. Если Овероны узнают, мы…
— Я самОверон! — выкрикнул Толстяк в ярости и хлестнул, как плетью, глазом-стеблем в направлении Кляксы. — Ахимса слишком долго жили в безопасности. Пашти правы, когда утверждают, что разум — это не самое главное. Почему мы терпим поражение за поражением, а они все глубже внедряются в галактику? А? Разве у нас есть что терять?
— Но ведь это грозит отлучением! — Клякса почти завыл, от испуга он таял на глазах. — Если кто-то узнает об этих людях, мы будем… ох, это слишком ужасно! Если Пашти узнают, что мы собираемся сделать, они…
— Цыц! — вырвался воздух из дыхательных отверстий Толстяка. — Ты ничего не смыслишь. Соберись. А то ты совсем похудеешь и сдуешься!
Клякса опомнился и направил глаз-стебель на людей. Женщина заразительно смеялась.
— А если их не так-то легко приручить? Что тогда. Толстяк? Сможешь ты управлять ими?
Толстяк сплющился.
— Конечно. Они звери. Может быть, умные, но звери. Я и буду относиться к ним как к животным. — Он замолчал, глядя на экран. — А что, по-твоему, я так тщательно изучал последние триста лет? Если они станут неуправляемыми, ну что ж, их история показала мне немало примеров, как привести их в чувство.
Фермен провел Шейлу по комнате.
— Капитан Сэм Даниэлс, армия США.
Она пожала руку чернокожего мужчины, с удивлением вглядываясь в его мрачные глаза и свежие царапины на щеках.
— Очень приятно, капитан.
— Полковник Моше Габи, израильские вооруженные силы.
Молодой еврей энергично затряс ее руку.
Полковник Фермен прочистил глотку.
— Майор Виктор Стукалов, Советская Армия.
Сдерживая невольную дрожь, она встретилась с холодными глазами Адониса.
— Очень приятно, — русский наклонил голову в легком поклоне.
Даже в голосе его звучала беспощадность.
— Майор Светлана Детова, КГБ. — Тон Фермена оставался профессионально сдержанным.
Шейла обменялась рукопожатием с привлекательной женщиной с лучистыми голубыми глазами.
— Майор. — В английском Детовой не чувствовалось акцента.
Фермен повернулся к последней женщине.
— Рива Томпсон, АНБ.
— Очень приятно.
Вслед за Ферменом Шейла прошла в центр комнаты. КГБ? Советская Армия? Израильские вооруженные силы? Почему?Обдумывая свалившиеся на нее новости, она уселась на предложенный Ферменом стул. Командир? Я? Почему именно я?
Фермен встал во главе стола и прокашлялся. Вздернув бровь, Шейла откинулась назад. Адъютант вложил ей в руки благословенную чашку чая.
Казалось, Фермен с трудом подыскивал слова:
— Все вы удивлены, зачем вас здесь собрали. — Она услышала чей-то голос: “Тайна века”, — но не смогла понять, чей. Слышался легкий шелест. Шейла огляделась и поняла, что идет синхронный перевод на русский и иврит. — Обстоятельства, — продолжал Фермен, — ну, они несколько необычны. Короче говоря, некоторые факты известны только президенту Атвуду, генеральному секретарю Голованову, генералу Куцову и мне. Мы вступили в контакт, ну, с… — он сглотнул, ему трудно было найти верные слова. — Леди и джентльмены, вас вызвали сюда по желанию существ, которые называют себя Ахимса — это слово, по их мнению, является самым точным переводом. Они внеземные существа, или, если употребить модный термин, пришельцы.
Стало очень тихо.
— Кто-кто? — ласково спросил Даниэлс, смущенно глядя на Фермена.
Фермен поднял руки, призывая к вниманию.
— Это звучит дико, но… но… капитан, оказывается, с нами вступили в контакт негуманоиды, обитающие вне нашей Солнечной системы. Существа, которые… о черт, я говорю, как лунатик.
Даниэлс вскинул бровь и бросил короткий взгляд на русского, чье каменное лицо приняло такое выражение, словно взгляд американца мог расколоть его лицо надвое.
— Полковник Фермен, может быть, я смогу объяснить все лучше, чем вы. — Голос шел из прозрачного облака над столом. — Меня зовут Толстяк.
Выткавшееся из воздуха существо никак не могло быть проекцией. Оно просто возникло из пустоты над столом совещаний. Первое впечатление Шейлы было таково: большой белый шар, может быть, пяти футов в диаметре. При более близком рассмотрении она смогла различить небольшие выпуклости и бугры. Из боков шара симметрично торчали два тонких стебля, которые заканчивались черными полусферами диаметром приблизительно в дюйм. Глаза? Так ей показалось, когда они внезапно пришли в движение, отыскивая лица всех присутствующих в комнате. У основания каждого глаза-стебля она разглядела морщинистый сфинктер и дыхательное отверстие.